- Родион Славский, - будто очнувшись, вдруг громко и торжественно, как на каком-нибудь вручении премии, сообщает он, протягивая мне руку.

- Конечно, Родион Петрович, я вас знаю, пусть даже и заочно, - отвечаю я, изо всех сил стараясь не рассмеяться и протягивая в ответ руку. – Было бы странно не знать учредителя конкурса и владельца комплекса, которые его устраивает.

- Лучшего комплекса на нашем побережье, прошу заметить! – Славский гордо выпятил живот, наверное, перепутав его с грудью. Хотя… Что поделать, если у него грудь плавно слилась с животом, да уже настолько, что их и не различишь….

- Да, да, конечно, самого лучшего, - с готовностью киваю я, пряча улыбку. И опуская глаза в пол, чтобы в них сейчас не проскользнули все мои мысли по его поводу.

- Понимаю ваш взгляд, - Славский снова начинает тяжело дышать, - ну вот что ты будешь делать? Отдышка, - просто страх!!! Даже какие-то рваные хрипы звучат в его тяжелом дыхании, а сам он покрывается новой волной пота. И, что самое противное – до сих пор держит мою руку, он чего и она становится совсем уже липкой и мокрой.

Но вы, несмотря на вашу прекрасную молодость, должны ведь уже понимать, что дело вовсе не во внешней красоте, - ну, судя по его дружелюбной и даже немножечко снисходительной улыбке на пухлых губах, понять мои мысли он-то понял, но не обиделся. – Как там в том анекдоте? – Пресс – это плотно сжатые купюры в твоем кошельке, а не то, что у тебя там с животом!

Довольный собой и собственной шуткой, Славский похлопал себя по тому самом выдающемуся животу свободной рукой. – А у меня с этим, дорогая красавица, все в полном порядке, - грузное тело склонилось надо мной, пыша горячим дыханием и обдавая тем самым мерзким запахом изо рта чего-то кислого и слегка протухшего, о котором я только недавно думала.

- И не только с этим, - он склонился еще ниже, многозначительно сжав мою совсем уже готовую выскользнуть от мокроты руку, создавая непробиваемое впечатление, что и меня сейчас съедят и даже мыть перед этим не будут. Просто проглотит, - и все. Как большая жирная акула. – Вы ведь прекрасно понимаете, что исход конкурса, о победе на котором все только и мечтают, зависит совсем не от зрительского голосования. И даже не от признания членов жюри, - поведал он мне страшную тайну, известную даже пятилетнему ребенку.

- А это – золотой билет в жизнь, моя прекрасная девочка, - его дыхание уже коснулось моих губ, оставляя на них скользкую пленку запаха и жира. Бррррррр!

- Конечно, вы большой человек, - соглашаюсь я, кивая, в основном для того, чтобы спрятать губы от этого налета, который меня сейчас, кажется, просто собьет с ног.

- Рад, очень рад, что ты это понимаешь, - лицо отстранилось, наконец-то дав мне возможность снова начать дышать.

Зато рука при этом очень собственнически легла на мой живот.

- Надеюсь, ты понимаешь и то, что не каждую из участниц я встречаю лично, - усмехается акула. – Но ты своей необычайностью просто поразила меня. Не настолько, конечно, чтобы я позабыл про остальных девушек, но… Хм… Достаточно, чтобы пригласить тебя на чашечку позднего кофе первой.

- Даже не знаю, что и ответить, - выдыхаю я чистую правду.

- А ты и не отвечай, - акула снова расплывается в сметанно-котячьей улыбке. – Я же не тороплю, да и работы у меня невпроворот. Понимаю, такое решение может тебе даться непросто, - и это даже меня очень радует! – его глаза снова полыхнули, - и вот теперь я поняла, что мне напоминает его взгляд. Нашу кошку Стаську, когда она пытается стащить рыбину из ведра. Охотник ведерного улова, блин!