Скольжу рукой ниже, кожа – просто чистый шелк! Нежная, гладкая, вот скользил бы и скользил по ней, прямо как по воде руками, - чем больше ощущаешь, тем больше хочется еще.

И, главное, - ни одной веснушки, что совсем странно. Потому что волосы у нее, кажется, тоже натуральные.

Сам себе поражаюсь, - нет во мне сейчас почему-то того самого привычного желания, которое начинается с резкой вспышки страсти. Скорее – какое-то странное восхищение исследователя, который знакомится, изучает, пробует на ощупь и на вкус. И увлекается так, что забывает обо всем остальном мире…

И хочется все больше и больше. Попробовать, какая на вкус кожа у нее за ухом. Провести пальцами под этими вздымающимися полушариями, которые выглядывают из выреза сарафана. Почувствовать, как медленно и плавно они подымаются и опускаются вниз под руками, ощутить их упругость. Узнать ее стон и как покраснеет ее сосок, если к нему прикоснуться сначала легонько, будоража внизу ее живота спящие до поры бабочки, - а они вспорхнут, обязательно вспорхнут, нужно только найти подход, - и потом втянуть его в себя, ловя руками страсть изгибающегося тела.

Хочется узнать, какой на вкус ее стон. Блаженство или вулкан страсти? Что в нем? Он отпечатается на губах или молнией втолкнется в мое горло, отбиваясь таким же колоколом, как звук ее голоса у меня внутри, заставляя каждый орган внутри вибрировать?

Какая она будет с распухшими губами… Будет метаться в страсти или полыхнет ярко, как факел и после упадет в полном изнеможении?

Да, что-то со мной от недосыпа происходит сегодня совершенно странное. То же мне, исследователь, блин! С каких пор?

Качая головой, укладываюсь на постель рядом с Диной. Я же говорил правду, когда не обещал, что буду спать на полу!

И хватит уже ее рассматривать, - а то сейчас я перестану исполнять свое второе обещание, - не трогать ее. Этот исследователь и первооткрыватель что-то вот совсем никак не хочет во мне угомониться!

Даже приходится заставить себя съежиться подальше на краешке кровати и мысленно бить этого кладонаходильщика по рукам! ( хорошо хоть не по чему-то другому!!!). Но Дина все равно не дает мне покоя, и , даже лежа к ней спиной, я чувствую, как те самые руки, на которые никогда не действовало, когда по ним бьют, тем более – мысленно, сами тянутся к ней, хоть я же закрыл глаза и даже не думаю про Дину, представляя себе блаженную пустоту морского берега. Такими темпами поспать мне точно не удастся! Особенно учитывая, что сердце у нее тоже бьется как-то слишком громко и сильно, - кажется, от его биения даже подрагивает кровать. Вот же странная девчонка!

Хотя… Ведь я обещал не приставать, а не не трогать!

Так что, отправив появившиеся вдруг с какого-то перепугу зазрения совести куда подальше, с чистой совестью разворачиваюсь и прижимаю огненное чудо к себе. Она что-то сонно мурчит во сне, но, судя по появившейся на ее лице улыбке, ей это очень даже нравится.

А я просто уношусь в какое-то уютное и сладкое блаженство, - ее волосы пахнут морем, а дыхание убаюкивает не хуже плеска волн… И как-то сразу вдруг становится тепло, - хотя я совсем забыл про одеяла!

13. 13. Дина

Дина

Гей? Это он-то – гей???

Блин, а ведь сразу-то я поверила, даже не задумываясь!

Но, не поняв спросонья, почему мне так как-то непривычно спится, и начав ворочаться, пытаясь как-то освободиться от слишком уж крепко укутавшего меня одеяла, поняла, что завернута я вовсе не в кусок ткани, а меня к себе кое-кто прижимает.

И мало того, что прижимает, а еще и вжимается кое-чем, очень даже не напоминающим реакцию гея на девушку, спящую в его объятиях.