Звук на телефоне пришлось отключить. Весь вечер Осип Емельянович объяснял разным людям, что он является референтом Фарберга, а сам Фарберг улетел в США и вернётся только через три года. Некоторые товарищи даже начинали материться в трубку, Брамс молча отключал телефон, но тут же телефон показывал на дисплее другого абонента и повторял надоевшую мелодию.

Лишь под утро Брамс, не раздеваясь, прилёг на диван и захрапел.

Проснулся Осип Емельянович от странного звука на кухне. Он приоткрыл дверь и понял, что гудит какой-то прибор – это, как оказалось, был блендер. Брамс вспомнил, как он дарил такой прибор жене. Она так тогда обрадовалась, в течение месяца потчевала всю семью разными коктейлями, и овощными, и фруктовыми. А потом поставила его на холодильник и два года к нему не прикасалась. До этого то же самое было с комбайном: порезала-порезала на нём кое-какие овощи, а через какое-то время прибор превратился в памятник. «Интересно, есть семьи, где всеми этими порождениями цивилизации пользуются регулярно на протяжении всей жизни, – думал Брамс, – или это игрушка на месяц-другой?».

Увидев Осипа Емельяновича, – Дарья виновато улыбнулась и спросила: – разбудила вас? Я уж и двери все затворила, но он, – она кивнула в сторону прибора, – так гудит зараза. Я вам тут витаминный коктейль приготовила, а то, смотрю, вы бледненький такой. Ясное дело, зима, но о витаминах всё же нельзя забывать. Тем более вам, работнику умственного труда.

Брамс, улыбнувшись, поблагодарил Дарью, и отправился в ванную комнату. Сегодня Осип Емельянович встретил в отражении вполне приличного гражданина. Нелепая придавленность и сутулость исчезли, человек по ту сторону стекла стал повыше ростом, улыбается, из глаз исчезло ненастье.

– Дарья, – объявил Осип Емельянович за завтраком, – я отлучусь на несколько часов, у меня сегодня деловая встреча, да и коллег нужно поздравить с наступающим праздником…

– Конечно-конечно, – не дала договорить домработница, – вы занимайтесь своими делами, я всё приготовлю, не переживайте.

Осип взглянул на дисплей телефона – тридцать девять пропущенных вызовов.

«С ума можно сойти! – мысленно воскликнул Брамс. – Теперь я понимаю, почему хозяин оставил телефон в Москве…».

– Так вы что решили? – спросил Брамс у Дарьи. – Новый год встречаем вместе?

– Если вы не возражаете…

– Что значит, если я не возражаю, – рассмеялся Осип, – я ведь сам вам предложил. Так что, придёте?

– Я уже здесь! – смутившись, ответила Дарья.

– Вот и отлично! – сказал Брамс. – Думаю, ёлку мы успеем нарядить?

– Вы в котором часу планируете вернуться домой?

Осип Емельянович вздрогнул, услышав слово «домой».

«Домой! – пронеслось в голове. – Да-да-да, именно так: домой! А почему бы и нет? Ну, и пусть временно, пусть на три года. Но это теперь мой дом, моё жилище. А как я должен ещё называть? Даже подвал я называю… называл домом. Дом там, где ты живёшь. Не знаю, за что мне такие подарки, но, видимо, Бог оценил мою доброту к людям, мою порядочность, я ведь никому зла не сделал. Тёзку жаль, конечно. Но это, брат, конкуренция. Кто знает, может, я смогу лучше написать роман со счастливым концом. Как мой отец в детстве говорил: глаза боятся, а руки делают…»

– Ну, так что, Осип Емельянович? – окликнула Дарья.

– Да, – закивал Брамс, – да-да-да!

– Я спрашиваю, в котором часу вас ожидать? – усмехнулась Дарья.

– Сейчас у нас, – Осип взглянул на кухонные часы, – двенадцать? Думаю, за четыре-пять часов управлюсь. Крайний срок – шесть вечера. Что вам купить, Дарья?

– Ой, ничего не надо, – женщина густо покраснела и замахала руками. – Всё есть!