– Ясно.

– Правда! Мы долго говорили! О всякой всячине. Ты знаешь, она прожила больше трех сотен лет! Не знаю пока, как это возможно, но она сказала, что и я буду жить не меньше. Сказала, что обучит меня каким-то интересным вещам, и что теперь моя жизнь сильно изменится. У меня все будет хорошо, и появятся голо… головокружительные перспективы!

– Ясно. И где?

– Что, где?

Максим прикрыл рукой телефон, зевнул.

– Где ты ее видела? – спросил он.

– Там было небольшое помещение. Какая-то комната. Может, в ее доме? Тепло. Тихо. Я помню, пахло пряностями; и костром. И еще я видела…

– А сейчас ты там?

– Что?

– Ты и сейчас в той комнате?

Несколько секунд динамик телефона молчал.

– Блин. Вот это я даю. Нет, я в гостинице. Заперлась в туалете. Мои спят. Дядя Витя жутко храпит.

И снова тишина.

– Вот это сон! – сказала Алиса. – Я только сейчас начинаю понимать, что просто видела сон. Правда? Мне все приснилось?

– Похоже на то.

– Кошмар. Дура. И тебя разбудила. Прости.

– Опять она? – спросила Марго.

Марго стояла, облокотившись о стойку бара, спиной к безлюдному залу.

– Алиса.

– Ответишь?

– Конечно. Присмотришь тут? Я отойду. Буду в своем кресле. Зови, если что, – сказал Максим. – Ало?

– Привет. Не отвлекаю? Представляешь, бабушкин дом сгорел! Этой ночью. Полностью. Одни угольки, говорят, остались. Облил кто-то бензином и поджег. Нам недавно позвонили из полиции; маме. И дом, и сарай, и какую-то там летнюю кухню. Участковый сказал, что уцелела только часть забора.

– Зачем? – удивился Максим.

– Вот и я о том же! Кому, блин, это было нужно? Что за беспредел такой творится в этой деревушке? Упился там кто-то до чертиков? Ну, ладно бы обворовали – это понятно. Хозяйка умерла – кто узнает, что украдено. Но недвижимость зачем портить?! Я никогда не слышала, чтобы дядя Витя так ругался. А вот мама, похоже, не расстроилась. Если и вовсе не обрадовалась. Получается, в Глебовку мы уже не поедем.

– А что с похоронами?

– Завтра. В полдень. Обо всем договорились, оплатили. Жарко будет, но раньше по времени не получается. И так с трудом утрясли все. Витя сказал, что запросы здесь почти московские. Пришлось чуть ли не осыпать всех деньгами. Поминки устраивать не будем. Мама утверждает, что у бабушки не было друзей. Наверное, умерли уже все. Так что завтра ближе к часу выезжаем домой. Хочу в Москву. Как представлю, блин, еще одну ночь в этой гостинице! Кошмар.

– Потерпи.

– Да, уж как-нибудь. Ты сильно разозлился на меня за ночной звонок? Представляешь, я, правда, очень растерялась после этого сна. Забыла и где я, и который час. Все было так реально! Злишься? Сама не понимаю, как так получилось. Блин, ведь знала, что ты сегодня работаешь и поздно лег. Простишь меня?

– И не думал злиться. Соображал ночью туговато – это да. А так… сплю я один. Так что могу позволить себе ночью по телефону болтать.

– Не объявлялась твоя мадам? Не соскучилась еще по тебе?

– Это ты меня так поддела? – спросил Максим. – Я же говорил, что у нее уже другая жизнь. Живет с мужиком. Нужен я ей больно.

– А она тебе?

– И она мне не нужна.

– Уверенности в твоем голосе что-то не слышно. Звонил ей?

– Нет.

– Но хочется?

– Какая разница? Мало ли чего мне хочется.

В комнатушку заглянула Марго.

– Маис нарисовался. И у меня столик.

– Понял, – сказал Максим.

И пояснил Алисе:

– Директор пришел. Нужно в зал возвращаться.

– Что здесь? Где босс? – спросил Максим.

В баре наблюдалось оживление: четверо подростков заняли один из дальних столов и что-то эмоционально обсуждали.

– Маис у девчонок. Двигают столики. Большая компания ожидается.