Теперь моя очередь закатывать глаза, правда, из-за очков этого никто не видит, но самой мне все равно полегчало.

Следователь еще какое-то время задает нам уточняющие вопросы, на которые отвечает в основном подруга и в итоге отпускает с миром, взяв с меня обещание больше не постить фото с геолокацией.

Пользуясь тем, что Суворов остается обсудить что-то с Владой и тем головорезом, я спешу покинуть отделение, но не успеваю преодолеть и трех ступенек крыльца, как за моей спиной раздается громогласное:

— Камилла Вячеславовна, подождите.

Я замираю, словно олень перед фарами автомобиля и поправив очки на носу, обреченно жду приближения Суворова.

— Вы всерьез думали, что напялив эту безвкусную шляпу и очки на пол лица я не признаю в вас ту, кто едва не сжег мой ресторан?

— Ох, — я закатываю глаза от этого дикого преувеличения фактов, — Единственное что тогда пострадало, это волосы вашей возлюбленной. И еще раз — это был несчастный случай!

— Как насчёт погрома на складе?

— Вы прекрасно знаете, что его устроила не я, а та бездомная!

— А кто ее туда пустил, интересно?

— На улице был дождь и она была голодной, — в сотый раз повторяю я. Ох уж эти злопамятные бизнесмены!

8. Глава 7

— Следователь сказал, что вы нарисовали портрет преступника, — Суворов решительно переходит к делу. Видимо, понял, что если мы начнем выяснять былые обиды, то это может затянуться на целый день.

— Нарисовала, — безрадостно подтверждаю. — Но он его забраковал. Сказал, что это лишь моя фантазия и к преступнику не имеет никакого отношения.

— Возможно, он прав, — легко соглашается бизнесмен, — но я бы хотел взглянуть на портрет.

— Я передам вам его через Владу.

— Портрет мне нужен сейчас. Вы ведь без машины? Я вас подвезу и вы мне отдадите свой рисунок. — Его тон в принципе не предполагает возражений, но тем не менее, я цепляюсь взглядом за выходящую из отделения подругу в сопровождении верзилы и упрямо заявляю:

— У нас с Владой планы. Дома буду только вечером, могу переслать вам портрет на имейл.

— Планы? — Суворов прищуривается с сомнением и тут же обращается к ничего не подозревающей подруге: — Влада Олеговна, если мне не изменяет память, ваш рабочий день начинается через полчаса.

— Конечно, Роман Дмитриевич, — с энтузиазмом кивает подруга. — Я как раз собиралась в “Панораму”. Вы тоже? Подвезете меня?

— Извините, но у нас с Камиллой Вячеславовной планы. — Он с особым ехидством выделяет последнее слово. — В ресторане буду только к вечеру.

— Планы? — Глаза подруги смешно расширяются, то ли от любопытства, то ли от переживаний за мою жизнь. Бедняга знает чем чревато наше совместное времяпровождение.

— Роман Дмитриевич хочет взглянуть на портрет преступника, — поясняю я.

— А, — она с облегчением вздыхает, будто реально успела представить, что ее шеф отвезет меня прямиком на погост. — Хорошо, тогда до вечера. При этом она отчаянно моргает будто всеми силами стремится передать мне какое-то тайное послание. Да вот беда, в азбуке Морзе я не сильна, поэтому машу рукой подруге и понуро следую за бизнесменом к сверкающему полированными боками седану. Верзила, конечно же, идет за нами.

Окунувшись в приятную прохладу дорогущего салона, я, наконец, снимаю дурацкую шляпу с очками и тут же ловлю на себе сканирующий взгляд Суворова, который следуя аристократическим замашкам тоже решает занять задний диван. Что он там пытается разглядеть, интересно? Следы суровой жизни, прелести которой я познала после увольнения из его шикарного ресторана? Не дождетесь, дядя. Да, первое время мы было весьма тяжко, я едва сводила концы с концами, но в итоге я дажа рада, что он выставил меня за дверь. Иначе я бы никогда не стала зарабатывать на жизнь своим любимым хобби.