Отец стоял за активную роль библиотеки в формировании облика человека. А ведь Интернет – это не форма воспитания. Человек там сам выбирает, что смотреть. Если он недостаточно культурен, образован, то блуждание по Интернету ничего не даст ему. Потому найти баланс между огромными достижениями в области информационных технологий и пониманием роли культуры крайне важно. Иначе можно дойти до абсурда – не прочесть в жизни ни одной книги, ни разу не сходить в библиотеку, вообще не понимать, что такое библиотека. Конечно, в библиотеках полно макулатуры – и оставшейся от советского периода, и современной. Но недостатки не являются основанием для ликвидации основы.

Сейчас идут дискуссии вокруг школьного курса литературы. Опять царит вкусовщина. Но в том, что библиотека должна оставаться центром притяжения, центром распространения знания, воспитания, просвещения, что эта роль должна быть за библиотеками сохранена – в этом, как и во времена моего отца, нет сомнения. Когда культурные люди приезжают в Лондон, они считают для себя обязательным сходить в библиотеку Британского музея.

Думаю, надо возродить интерес к чтению. Недавно патриарх Кирилл, выступая за создание общества русской словесности, начал с того, что процент читающего населения у нас снизился, Россия откатилась примерно на 30-е месте по чтению. Особенно пугают цифры по уровню чтению среди молодежи. У многих моих знакомых дети ничего читают, а многие читают, только чтобы сдать ЕГЭ. Раньше библиотеки организовывали читательские конференции, выпускали рекомендательные списки чтения. Сейчас это перестало быть правилом. Это надо возрождать. Современная литература очень разнообразна и неоднородна по качеству. Как молодому поколению разобраться в ней?

Кстати, выбор мною профессии – во многом заслуга моего отца. Он понимал значение истории. Я окончил школу с золотой медалью и мог в то время поступить в любой вуз без экзаменов. Я собирался пойти в МГИМО, но накануне подачи документов вечером папа (а он был человеком очень гуманным, мягким и деликатным) сказал мне: а может, тебе все-таки подать документы не в МГИМО, а в Московский государственный университет? МГУ им. М.В. Ломоносова был тогда синонимом классического образования. Почти все ведущие историки России были оттуда: Ключевский, Грановский, Соловьев и др. Так что отец понимал значение истории и горячо поддерживал мой интерес к ней. Причем к разным ее аспектам. Отец был одним из основателей Клуба миниатюрной книги, собирал их, у меня хранится большая коллекция. Под его редакцией вышел каталог миниатюрной книги – тоже в миниатюрном издании. Я и после смерти папы ходил в Клуб, связан с этими людьми. Что интересно: папу интересовала концептуально-методологическая роль миниатюрной книги. В качестве источника информации ее роль довольно сомнительна, но в качестве стимула к чтению книг обычного формата миниатюрная книга имеет культурное значение. Мой отец опубликовал ряд статей по теоретическому обоснованию роли такой книги. Тогда это было актуально. Хрущев не хотел, чтобы его издавали в миниатюрном варианте, зато Брежнева издавали в миниатюрном варианте очень активно. Все, что было связано с книгой и культурой, было интересно моему отцу. Кроме миниатюрных книг, он собирал открытки и марки, но не любые, а только открытки и марки, посвященные деятелям культуры и книгам. Мой отец превосходно читал лекции, ярко, интересно. Но его роль была и в том, что он поддерживал, как сегодня бы мы сказали, демократический дух. Однажды в «Литературной газете» появилась статья, в которой его обвиняли в потворстве сионистам, перечислялись фамилии сотрудников, профессоров, которых он поддерживал. Его вызывали на заседание в горком. Прекрасно помню, как на кухне он это с мамой обсуждал. На 10 марта 1953 г. было назначено заседание по его персональному делу. Но после 5 марта позвонили и сказали, что заседание отложено. На том все и закончилось. Армия была в общем-то несовместима с его характером и складом ума. Отец прошел войну, но после ранения он остался в Гатчине, где преподавал тактику в высшем военном училище.