Макет дворца Топкапы

Известно, что из военных трофеев султану принадлежала пятая часть. Трофеями были и захваченные в плен «неверные», их делили по тому же принципу. Однако пленников-мусульман священный закон запрещал обращать в рабство. Когда в силу разных обстоятельств, среди которых не последнее место занимали длительные перерывы между военными кампаниями, возник дефицит с рекрутами, османские чиновники придумали и внедрили в систему общегосударственного строительства приемлемый для такой ситуации вариант. В случае надобности, производился набор рекрутов из владений султана, населенных христианами (в основном из Балканских стран, к примеру, таких провинций, как Румелия, Сербия, Греция, Албания). На воинскую службу отбирали крепких подростков и молодых неженатых парней в возрасте от 10 до 20 лет. Глашатаи под присмотром руководящего янычара[5] объезжали христианские провинции, где проводили осмотр детей, которые приходили вместе с отцами и деревенскими священниками. При себе священник обязан был иметь церковную книгу, в которой имелись записи о рождении и происхождении того или иного юноши. Понятное дело, что в османские войска отбирали только самых физически крепких, психически устойчивых, с привлекательной внешностью ребят. Ни детей-сирот, ни единственных сыновей у своих родителей не забирали. Отбирали, как уже говорилось, детей христиан, а также – для точности, детей боснийцев-мусульман.

Турецкий янычар

В подобном процессе есть две стороны: темная и… светлая. Темная заключалась в самом расставании с родным домом и близкими, а также в служении «басурманам»; светлой же стороной было то, что последующая подготовка молодых рекрутов открывала для них совершенно неожиданные перспективы продвижения по службе. Иногда карьера таких слуг приводила почти на самый верх власти! Вспомнить хотя бы близкого друга султана Сулеймана Великолепного грека Ибрагима-пашу. Впрочем, судьба у этого паши оказалась в итоге несчастной…

Набор рекрутов называли «девширме», т. е. «сбор». Молодых крепких парней, охраняемых и лелеемых денно и нощно, прямиком доставляли в город Стамбул. Здесь, в столице могучей империи им предстояло принять ислам. Процесс смены веры выглядел просто: рекруты поднимали правую руку и говорили вслух: «Свидетельствую, что нет бога, кроме Аллаха, и Мухаммед – пророк Его!». После этого они проходили обрезание. Судьбы их складывались по разному, шаблонной схемы не было. К примеру, самые способные юноши отбирались для службы во дворце, тогда как остальных передавали внаем турецким семьям Малой Азии и Румелии для сельскохозяйственных работ, а заодно изучения турецкого языка и национальных обычаев. Затем уже этих новых воинов ислама определяли на службу в корпус янычар, по праву считавшийся элитным подразделением. Некоторые же попадали на другую государственную службу. Но в любом случае все рекруты пожизненно были рабами султана, готовые жизнь положить за своего господина.

В османском обществе титул раба султана не был ни для кого зазорным, он считался почетным. Ибо многим оказавшимся на дворцовой службе удавалось добиться вершин богатства и власти. Вот как свидетельствуют некоторые историки об этих случаях: «Совершенно оторвавшись от прежней жизни и подвергнувшись суровой и всепоглощающей муштре, они одновременно полностью зависели от султана и обладали абсолютной компетентностью относительно требований своей службы. Многие из этих сыновей забитых и безграмотных родителей были настолько удачно отобраны и подготовлены к выполнению своих обязанностей, что становились высокообразованными и культурными, чрезвычайно одаренными людьми, на административном таланте которых держалась огромная и сложная империя».