Лёгкий кивок головы, ответное сжатие моей ладони и последний взгляд на Кристин Хэйвуд, которая с неприкрытой злостью сверлила зелёными зрачками нас обоих. Но каких-то несколько минут, и стеклянная дверь захлопнулась за нашими спинами, отделяя от людей, чья философия мне больше непонятна.

***

Мы молчали всю дорогу до моего дома. Каждого, судя по всему, одолевали самые разные эмоции. От моей злости, моего разочарования и стыда, до непонимания, удивления и отвращения Брук. Девушка не задала ни одного вопроса, пока мы выходили из клуба, садились в машину и преодолевали огромные пробки. Но неизменным оставалось одно - ее пальцы, крепко сжимающие мои. Каким-то образом она понимала, что я нуждаюсь в ней, в ее поддержке и ее понимании. Именно поэтому, когда я заехал на парковку в далеко не последнем жилом комплексе Манхэттена, Дэвидсон безоговорочно вышла следом за мной, направляясь к лифту.

Кабина несла нас на самый верх, где расположились мои апартаменты, которые я приобрёл относительно недавно. Железные створки распахнулись, впуская нас в огромный светлый холл, из которого резная витиеватая лестница вела на второй этаж. Брук явно была поражена масштабами, хотя ещё толком ничего не увидела. Девушка осторожно разжала пальцы и прошла вперёд, чтобы оглядеться по сторонам.

- Вот это да, - не то свист, не то писк вырвался из ее горла, заставляя меня растянуться в улыбке впервые за прошедшие несколько часов с момента звонка Кристин. - Скромность явно не твое сильное качество.

Медленно пожимаю плечами и неспешно прохожу вглубь комнат, призывая Дэвидсон следовать за мной. Только на кухне замечаю, что девушка отстала.

- Брук? - возвращаюсь обратно и застаю ее возле портрета родителей. Что, в принципе, ожидаемо.

- Это потрясающе!

Брук совершенно невесомо касается пальцами яркого полотна, на котором запечатлены лица отца и матери. Ещё совсем молодые, они стоят бок о бок, улыбаясь художнику, который срисовывал все с натуры. Я обожаю эту картину. Именно поэтому она сейчас висит в моем доме.

- У тебя отцовская харизма. А глаза мамы. Такие же яркие и пронзительные, - женский палец останавливается на мамином лице, после чего легко пробегает по папиной улыбке. - Ты похож на них обоих. Это так удивительно.

- Просто они похожи между собой. Вот и весь секрет.

Отнимаю ее руку от полотна и разворачиваю к себе. Всматриваюсь в светлую кожу лица, симметричные губы, пышные ресницы. Улавливаю сбивчивое дыхание его обладательницы, убираю густые каштановые волосы за плечи и наклоняю голову, чтобы прижаться ртом к пульсирующей венке на шее. Тотчас чувствую нежные ладони на затылке и прижимаю Брук ещё крепче к себе. Сейчас, как никогда раньше, я нуждаюсь в человеке, который меня поймет.

- Давай поговорим? - она легонько отстраняется, обхватывая мое лицо пальцами, и пристально сверлит своими каре-зелеными зрачками мои. - Я вижу, что тебе это нужно.

Молча подхватываю ее под попу, заставляя обвить ногами мой торс, и несу в гостиную. Брук крепко обнимаем меня за шею, уткнувшись подбородком в лоб, но это простое движение так согревает сердце, что не хочется, чтобы нежные ладони когда-нибудь исчезли с моей кожи. Возле дивана, занимающего половину помещения, замедляюсь и осторожно усаживаю девушку на серую ткань оббивки. Стоит мне только опуститься рядом, как Брук тут же залезает ко мне на колени, сокращая расстояние между нами до минимума. Словно ей, как и мне, катастрофически необходимо быть как можно ближе. Тело к телу. Кожа к коже. Сердце к сердцу.