– Знаешь, Ася, я поняла одну вещь. Только тогда, когда человек покидает меня, он становится для меня незаменимым. Когда его нет на глазах, я могу думать и мечтать о нем, не боясь разочарований.

Марина порывисто развернулась лицом к сестре и, взмахнув мелькнувшим в полумраке комнаты огоньком папиросы, взволнованно продолжала:

– Как тебе объяснить? Исчезая из поля зрения, человек остается в сердце украшенным поэтической ложью памяти. Во все времена отсутствующие были мне более дороги, чем присутствующие.

Дни пролетали за днями, и чем больше проходило времени, тем сильнее Марине казалось, что она совершила ошибку, прогнав Нилендера. Девушка все сильнее убеждалась, что по настоящему любит Володю. Он дворянин, из хорошей семьи, был принят в Морской кадетский корпус, правда, смущаясь, рассказывал, что бог всех московских поэтов Валерий Брюсов настоял на том, чтобы он покинул службу и посвятил себя литературе. Это был еще один минус Брюсову, которого Марина сильно недолюбливала, хотя справедливости ради надо заметить, что в чем то Брюсов был прав, ибо переводы Эсхила и Софокла, которые Володя той ночью читал ей до самого рассвета, были чудо как хороши. Может, написать Нилендеру, что переводы греков запали ей в душу и Марине хотелось бы иметь их у себя? Конечно же, польщенный Володя не сможет не нанести ей визит. Или, может быть, наведаться к нему лично? От раздумий, как ей поступить, Марину оторвало ужасное известие – скончался Лев Толстой, автор любимейших книг в семье Цветаевых. Марина тут же отбросила мысли о Нилендере и решила ехать на похороны великого русского писателя, уговаривая Асю составить ей компанию.

– Одумайся, Муся! – взывала к Марине благоразумная сестра. – Если папа узнает, он будет вне себя от ярости!

Но Марина, как всегда, нашла убедительные доводы, чтобы склонить младшую сестру на свою сторону. Узнав о планах дочерей, Иван Владимирович заявил, что он категорически против их поездки на церемонию погребения, упирая на то, что ожидается небывалое столпотворение народа у гроба Льва Николаевича и можно серьезно пострадать. Но доводы отца только утвердили Марину в мысли, что обязательно надо ехать.

– Ерунда, Ася, папа даже не заметит нашего отсутствия, он всецело занят своим музеем, – беспечно отмахивалась старшая сестра, надевая дорожное платье. – Вот именно – там будет столпотворение! Весь народ простится с Толстым, а я – нет?

И девушки отправились в Ясную Поляну. Надо сказать, что вдохновленная обладанием магическим брегетом, Марина за последнее время заметно изменилась. После того как она обрила голову, мечта о вьющихся кудрях вдруг обрела реальность, и прямые и скучные серые пряди превратились в легкие золотистые локоны, так идущие к излишне круглому Марининому лицу. И стоя у гроба любимого писателя, обновленная и похорошевшая Цветаева вдруг отчетливо поняла, что призывать неудавшегося жениха банальным письмом – это скучно. Только всенародная слава может сделать ее интересной такому необычному человеку, как Нилендер. Нужно послать Володе сборник стихов, напечатанный в типографии за свой счет! Материальная сторона молодого поэта не волновала, профессор Цветаев был не прижимист и позволял дочерям брать из семейной шкатулки столько денег, сколько понадобится. Вернувшись из паломнической поездки в Ясную Поляну, Цветаева так и поступила. А чтобы подчеркнуть жажду огненной жизни и готовность к ранней смерти, взбалмошная девица посвятила свой первый стихотворный сборник Марии Башкирцевой, романтичной девушке поэту, прожившей всего двадцать четыре года, но за свою недолгую жизнь успевшую вступить в переписку с Мопассаном и издать дневник, поражающий пронзительной искренностью.