Что касается отношений с телохранителем, эта часть оставляла желать лучшего. Но после того, как он обнажил передо мной свои шрамы и причину их появления, я не могла отрицать, что начала испытывать толику уважения к этому мужчине.

И всё же его острый язык перекрывал любое положительное качество, которое я могла бы разглядеть в этом хаме.

Радует то, что мне приходилось терпеть его только во время тренировок, в остальное время Гектор держался от меня на расстоянии. И это не могло не радовать.

И всё бы ничего, но моё нахождение в этом доме близилось к концу.

Завтра мы улетаем в Америку. Я даже не представляю, как выживу среди двух иголок: Гектор и Филиция. Один жалит языком, другая — взглядом. Эзио явно издевается надо мной. Но всё это меркнет на фоне грустных мыслей о разлуке с животными, к которым я так привязалась.

Я даже не знаю, когда вновь увижу их, а воспоминания о кошмарных ночах, что теперь вернутся вдали от Нагайны, заставляют кровь стыть в жилах. Мои новые друзья останутся здесь. В каждом из них заключена часть моей израненной души. И если с ними что-то случится, боюсь, я исчезну.

                                               ***

Я просыпаюсь от неприятного ощущения, будто на меня кто-то смотрит и, раскрыв глаза, убеждаюсь в этом окончательно. Возле изножья кровати стоит Гектор. Сильные руки скрещены на груди, демонстрируя выдающиеся бицепсы. Его светло-каштановые волосы ещё влажные и стильно зачёсаны назад, а сам он одет в строгий, неброский чёрный костюм. Но его пристальный взгляд мне абсолютно не нравится.

От пробуждающегося волнения мой пульс учащается, перекрывая любую возможность сохранять спокойствие, и я шумно втягиваю в себя весь окружающий воздух.

Телохранителя явно забавляет моя растерянность. И в его глазах искрят зелёные огни иронии, пока я медленно принимаю сидячее положение, одновременно прикрываясь одеялом.

— Что ты здесь делаешь? — едва слышно произношу я, слегка морщась от жжения в мышцах.

— Жду чудесного пробуждения, — язвит он и швыряет на кровать свежую газету. — Думаю, тебе будет интересна эта информация. Машина уже ждёт внизу. На сборы двадцать минут. Позавтракаем в самолёте.

С этими словами он выходит из комнаты, а я так и не решаюсь вылезти из-под одеяла, с опаской поглядывая на дверь, которую Гектор уже закрыл с другой стороны.

Переведя взгляд на газету, я всё же дотягиваюсь до неё, и моё внимание сразу притягивает кричащий заголовок: Mafia sul sentiero di guerra (Мафия на тропе войны — с итал.).

Внутренности начинает стягивать в тугой узел, пока я бегло читаю содержимое статьи, и с каждой новой строчкой мои глаза раскрываются шире, а дышать становится труднее…

«Машина Рафаэля Росси, главы известной преступной группировки Сицилии была взорвана накануне вечером. Внутри найдены останки мужчины, которые предположительно принадлежат самому владельцу автомобиля. Власти ликуют».

Чувствую, как моя грудь болезненно вздымается от частых вздохов.

Чёрт, чёрт, чёрт…

Отшвыриваю газету и обхватываю холодными ладонями пылающие щёки. Глаза обжигают подступившие слёзы.

Я всё ещё чувствую его…

Несмотря на то, что желала ему смерти.  Несмотря на всю свою ненависть к этому мужчине, я продолжаю чувствовать, и сейчас моё умершее сердце словно оживает, чтобы вновь испытать острую боль потери.

Сглатываю сдавливающий горло ком, и на газете появляется первая влажная капля.

— Ты любила его? — хмурый голос Эзио заставляет меня вздрогнуть от неожиданности, и я ощущаю, как по щекам бесконтрольно пускается в бег обжигающая влага. А у меня даже нет сил остановить солёную горечь слёз. Их так много, что мне приходится часто моргать, чтобы плотная пелена не лишала меня возможности видеть своего собеседника.