– Я на семнадцатом, – услышала она. – Квартира пятьдесят два.

Елена встречала ее у дверей. Рядом с ней стоял белый лабрадор и внимательно смотрел на Анну.

– Денис, по родословной Дональд, – представила она пса. – А я чаще всего зову его Деник. Проходи! Ужинать будешь?

– Я… чай попью.

– Ну, какой там чай! Есть утиная грудка с апельсинами и черносливом, салат овощной, сыр, буженина…

Они зашли-нырнули в коридор, и здесь Анна могла осмотреться.

Пространство Елениной квартиры ослепляло, переливалось огнями: везде были лампочки, бра, светильники, блестела темно-зеленая плитка на полу. А вильнув вправо, казалось, уходил в бесконечность коридор, где, как догадывалась Анна, находились комнаты и спальня. Пространство было выхоленным, сытым, пахло сложными запахами, которые не перемешивались между собой, но вместе с тем составляли единую симфонию. Нотка тонких духов, запах ванили, свежезаваренного кофе…

Теперь она могла разглядеть Елену как следует: сестра была одета в длинный лиловый халат. Светлые, слегка рыжеватые волосы стянуты в узел сзади. В ушах переливались бирюзовые сережки. Мочки ушей гладко-розовые, нежные, как у ребенка. Большие серые глаза и чувственные губы. Елена была очень красивой, не то что Анна…

Елена улыбнулась:

– Проходи же, не стой! Раздевайся…

Анна сняла обувь и ступила на пол.

– Тапочки на полке внизу. Белые, теплые. Из Норвегии привезла.

Анна быстро сунула ноги в тапки, чтобы не было видно дырки на колготках.

Деник сидел и снисходительно смотрел на Анну.

Елена уже пошла-нырнула дальше. Пес прошествовал за хозяйкой.

На кухне Деник разлегся на полу, и Анне пришлось обойти его.

Елена быстро уставила стол тарелками с едой и бросила через плечо:

– Чай, кофе? Я по вечерам пью кофе. Он у меня как снотворное.

– Я тоже буду кофе. – Анне хотелось все делать, как Елена.

Сестра села напротив Анны и провела наманикюренным пальчиком по столу.

– Ну рассказывай! Папашка что-то натворил опять? Можешь меня не стесняться.

«Главное, не расплакаться, – твердила себе Анна, – главное – не раскиснуть».

– Ну… – протянула она. – Ничего особенного. Как всегда.

– Бьет?

Анна энергично покачала головой.

– До этого еще не дошло. Пока, – уточнила она. – Но ни за что ручаться нельзя.

– Пьет?

– Как сапожник. И почти каждый день.

– Да. Проблема. – Елена наклонила набок голову, но Анна видела, что ее мысли витают где-то далеко. Однако в самом деле было бы смешно, если бы популярная ведущая решала проблемы отца-алкоголика, которого видела последний раз год назад. Все понятно, у нее – своя жизнь.

Анна сглотнула.

Кухня блестела красивой плиткой, источала запахи – было уютно, приятно. По контрасту с промозглой улицей здесь царило блаженное тепло. Еда таяла во рту, и Анна почувствовала себя пригревшейся бездомной собачонкой. Деник приоткрыл один глаз и посмотрел на Анну. «Появилась тут на мою голову, – казалось, пытался сказать он ей. – Конкурентка за внимание моей хозяйки».

Елена протянула руку и потрепала собаку по холке.

– А так у тебя все в порядке? Как работа? Как жизнь в целом?

«Жизнь в целом» была хоть вой. Работа составляла для Анны все, а вот жизнь в целом не складывалась. Подруг и близких знакомых не было, единственная в прошлом подруга Ника Полетаева жила в благополучно-глянцевой Швейцарии; кавалеры на горизонте никак не проявлялись. Про житье-бытье с папенькой можно было даже не распространяться – все ясно и так.

– Нормально, – буркнула Анна, отправляя в рот кусок утки.

– Я рада! Ты где работаешь?

А вот это было интересным вопросом. Формально Центр по изучению актуальных проблем российской истории XX века под звучным названием «Стратагема» существовал, и в то же время его как будто бы и не было. «Такая вот заковыка», – как любил говорить ее шеф, Василий Курочкин. Финансирования не поступало вот уже три месяца, и Анна отчаянно проедала скудные запасы сбережений. Василий хорохорился, но было видно, что он и сам ожидает в любой момент закрытия «актуальной и важной структуры», – по любимому выражению Курочкина. И если бы не сегодняшний грант… В глубине души Анна еще не могла до конца поверить в это. Вот придет она завтра на работу, а Василий ей и объявит, что на самом деле гранта никакого нет, ребята ошиблись и все возвращается на круги своя.