– Что у тебя загорелось?

– Весь план рушится.

– Какой?

– Не лезь в душу. Найди триста баксов – узнаешь. Кстати, сам ты чего к валютному отделу подкатился?

– На днях нечаянный интерес получил. Состоятельный валютчик нежданно-негаданно впарил мне вместо рублей «зелени». Хотел сегодня открыть счет, да…

– Три сотни наскребешь? – не дал договорить Герман.

– Наскребу.

– Юрик, выручи! Завтра к вечеру сойдемся здесь. Куплю валюту, и ты без проблем откроешь свой счет.

Курысько отдал Суханову три стодолларовых банкноты. Герман на радостях сразу увлек его в винный магазин. Купил там бутылку водки «Кристалл» и уговорил обмыть удачно завершившуюся для него встречу. За рюмкой он откровенно рассказал, что Фишкина без заморочек согласилась «вспомнить лихую молодость» и придумала для этого гениальный план. Затемнив мужу, будто останется по делам в Новосибирске, Настя усадит своего рогоносца в один из головных вагонов электрички, а сама устроится в заднем вагоне. На последней остановке перед райцентром она незаметно шмыгнет из вагона в лесопосадку, за которой ее будет ждать Суханов в «тойоте». Встретившись, они проселком выедут на Кузбасскую автомагистраль и умчатся к базе отдыха у Потеряева озера. Уединившись в шикарном коттедже, упоительно «почудят» двое суток.

– Ближе километра ты на «тойоте» к той лесопосадке не подъедешь, – сказал Курысько. – Там теперь вымахал тополиный молодняк в рост человека.

– И никакой дороги нет? – растерялся Герман.

– Есть тропа на ширину мотоцикла.

– Конфуз… – Суханов задумчиво почесал затылок. – Вместо «тойоты» придется встретить Настену на дедовой «Яве». Позорно для джентльмена, но другого выхода нет.

– А чего ты с долларами суетился при таком «гениальном» плане? – усмехнувшись, спросил Курысько. – За хороший кайф Настя тебе еще кучу баксов отстегнет.

– Юрик, я не сутенер! – обиделся Герман.

Рассказав Голубеву в лицах эту вроде бы правдивую историю, Курысько вздохнул:

– Вот так это было, Вячеслав Дмитрич.

– Бутылку «Кристалла» до дна осушили? – спросил Слава.

– Полностью поллитровку оприходовали. Я пил мало, Герман – больше.

– И после этого он сел за руль мотоцикла?

– На «тойоте» не гробанулся бы…

– Ну и что тебе от меня надо?

– Помоги вернуть доллары. Мертвым мои баксы не нужны.

– Ты уверен, что след этих «баксов» не простыл?

– Куда им деваться. Пухов сказал, будто в сумочке Фишкиной были американские дензнаки.

– Чем докажешь, что это твои?

Курысько пожал плечами:

– Расписку от Германа я, конечно, не взял. Поверь на честное слово.

– Никакое слово к делу не пришьешь. Ты – не малолетка. Предприниматель должен знать прописные юридические истины.

– По-дружески лопухнулся…

– Говорят, дружба дружбой, а табачок врозь.

– Выходит, накрылись доллары?

– Я не прокурор, чтобы принимать решение о возврате вещественных доказательств сомнительным владельцам.

– Но подсводничать прокурору можешь.

– Чего?

– Чтобы он принял такое решение. В долгу не останусь. Понадобится любой стройматериал – обеспечу с доставкой.

Голубев погрозил пальцем:

– Юрик, за любую «доставку» я тебе уши надеру.

– Извини, Вячеслав Дмитрич, – смутился Курысько. – Привык к постоянным набегам чиновников районной администрации. То одно им надо, то другое, то третье. И все норовят на дармовщину или со скидкой приобрести.

– Чиновники живут по понятиям: ты – мне, я – тебе. А нам бартерные сделки категорически запрещены. Мы делаем только то, что предписано законом.

– И по закону мне ничего не светит?

– Закон не красное солнышко, всех не обогреет. У тебя из полученных от северянина долларов сотенные банкноты остались?