Участковый брезгливо оттолкнул его.
– И что дальше? – фыркнул Александр.
– Уехала подстанция. И с этими ничего не выйдет, в отказ пойдут. У тебя сотовый с собой? – спросил Юрий.
– В машине оставил.
– А у меня разрядился. В общем, везем их в село, вызову оперов, пусть занимаются. Вяжем этих и на заднее сиденье. Обыщи своего.
– «Скорую»! – заорал верзила. – Я на вас заяву накатаю!
– Заткнись или я вторую ногу тебе сломаю, – зло пообещал Юрий. Здоровяк замолчал. – Умнее, чем выглядишь! – Серов усмехнулся.
– Чем вязать будем? – спросил Масловский. Здоровяк попытался сесть. Масловский ударил его в солнечное сплетение. – Вяжем. – Он начал вытаскивать ремень из джинсов здоровяка. – А этому в спортивном, – усмехнулся Александр, – шнурки из кроссовок, руки назад и указательные пальцы связываем.
Москва
– Я все понял, – сказал по телефону полный мужчина, – и выезжаю немедленно. Дело выеденного яйца не стоит, так что не извольте беспокоиться, Лев Анатольевич, все будет нормально.
– Надеюсь на вас, Соломон Иосифович. Вас там встретят. Подойдете к белой «шестерке», номер белгородский.
– Я поеду на своей машине.
– Да, это правильно. Вас встретят у города. Удачи, Соломон Иосифович.
– Спасибо. Все будет хорошо.
– Нашли того, с кем Царица поцеловалась, – услышал Батька голос Сторожа. – Сегодня с ним перетрут. Если ему что-то известно, узнаем и мы.
– Хотелось бы в это верить.
– Обижаете, Олег Васильевич.
– Ты, Семка, не обижайся, а работай. Результат предоставь мне немедля.
– Понял.
– Откуда этот водитель?
– Из Ногинского района, деревня Дубкино. Там его жена проживает. Этот водила два месяца назад откинулся, за гоп-стоп восемь тянул. Туда выехали мои парни. Так что скоро все выясним.
– А если он не при делах? Лишний раз зря засветишься. А ты и так уже пару раз ментуру на себя выводил. Короче, скажи своим, чтоб выяснили, как все было. Если начнет выделываться, пусть прессанут.
– Так и будет.
– Ты, Семка, помни, что Шакал держит вас, пока все гладко и выхода на него нет. А если что не так, кончится ваша малина.
– Кто мог дипломат подменить? – спросил Шакал. – Неужели вы ни хрена не заметили?
– Да она все время у нас на виду была, – ответил Цыган.
– Правда, так и было, – хмуро проговорил длинноволосый. – Мы в натуре…
– Слушай сюда, Додик, – перебил Шакал, – еще один прокол, и вы трупы. За что я вам бабки такие отваливаю?
– Да хорош тебе, Родион! – Коренастый отошел к двери. – Что Сторож сказал, то мы и делали. Там эта сука голосистая была. Солист, мать его. И когда Царица в этого «чайника» впоролась, он там был. Мы с Мухой, – кивнул он на длинноволосого, – пасли Солиста и его парней. Вот кого прессануть надо, не зря он там пасся.
– В натуре, – поддержал его Цыган. – Солист давно на кого-то пашет. Как свалил…
– Так прессуйте! – заорал Шакал. – В общем, вот что я вам скажу – на все про все у вас сутки. Ясно?
– Все путем будет, – поспешил ответить Цыган. – Вот Кока надо бы тоже…
– Так работайте, мать вашу! – опять закричал Шакал. Бандиты поспешно вышли. – Облом, похоже, – пробормотал он. – С такой командой и сгореть можно. Зря я заказ от незнакомого через Царицу взял. Обо мне теперь кто-то знает, а я про него ничего. Батька уболтал – бабки клевые, а работа раз плюнуть. Вот и плюнул. Уходить надо. Отрубать все хвосты и уходить. Иначе попадусь. Денег хватит. Неудача – это предупреждение об опасности. Уйду…
– Далеко собрался? – насмешливо спросил вошедший Батька. – А ты потерял форму. Раньше и спящий все слышал. Если решил уходить, то о помощничках своих не забудь, оставлять никого нельзя. Одновременно придется пятерых убивать. Или и меня замочишь? – усмехнулся он.