- Например? – заинтересовался он.

- Например, что вы заказываете портреты всех своих любовниц, и в вашей галерее уже тысяча картин.

- Нагло врут, - коротко ответил он.

- Вот и я о том же…

- Там всего лишь пятьдесят шесть картин, - продолжал Бранчефорте. – Для тысячи полотен мне пришлось бы строить отдельный дом.

Пару секунд я смотрела на него, потеряв дар речи.

- Кажется, вы краснеете, - заметил граф без малейшего смущения.

- Кажется, вы смеётесь надо мной, - упрекнула я его.

- Нет, говорю чистую правду.

- Впрочем, это ваше дело, - сказала я почти сердито.

- Не волнуйтесь, это не любовницы, - снизошёл он до объяснений. - Просто мне нравится смотреть на красоту. Меня можно назвать коллекционером красоты. Портреты красивых женщин представляют для меня такую же ценность, как драгоценные камни или марочные вина.

- Чудесно, - пробормотала я.

- Можно ли мне заказать ваш портрет, леди Розенталь? Я впечатлён вашей красотой и мечтаю любоваться ею как можно чаще.

- Нет! – так и взвилась я. - Не позволяю! Не желаю, чтобы мой портрет висел в вашей галерее. Мне и так хватает сплетен и пересудов.

- Хорошо, простите, - тут же согласился он. – Это было бестактно с моей стороны. А вы любили ваших женихов?

- А этот вопрос вы бестактным не считаете? – ответила я вопросом на вопрос. – Это очень лично, я не буду на это отвечать. Тем более – вам.

- Хорошо, принимается, - так же легко согласился он. – Ещё раз прошу прощения за бестактность.

- Легче её не допускать, чем постоянно извиняться, - мы уже подходили к Цирку, и я видела, как в окнах, за лёгкими кисейными занавесками, которые вывешивали на весну и лето, стали появляться удивлённые, любопытные и раздосадованные лица моих соседей.

Конечно, не узнать графа Бранчефорте было невозможно. Даже на расстоянии.

- Взгляните, сколько у вас писем! – рассмеялся вдруг граф, указывая на наш почтовый ящик. – Столько не пишут даже в королевскую канцелярию.

Сегодня, и в самом деле, корреспонденции было слишком много. Почтальон не смог запихнуть всё внутрь ящика, поэтому сложил часть писем стопкой прямо на землю и придавил камнем, чтобы не унесло ветром.

- Давайте, помогу, - граф поднял письма с земли, отряхнул их и подождал, пока я достану остальные послания из почтового ящика, не забыв словно бы между делом посмотреть адресата. – Ого! Почти все письма – для вас.

- Вы очень наблюдательны, - сказала я сухо.

- От поклонников?

- В этом городке нечем больше заняться, как принимать ванны, сплетничать или играть в любовь, - ответила я, передёрнув плечами. - Вот молодые люди и играют. Это ничего не значит, можете мне поверить. Разве вы не посылали в юности письма тем девицам, чьи имена сейчас и помнить забыли?

- Поверьте, я ничего и никого не забываю, - сказал он, переводя взгляд на меня.

Тёмные ежевичные глаза вспыхнули и заблестели, и меня почти напугал этот блеск.

- Не пригласите в гости? – небрежно поинтересовался Бранчефорте. – На чашечку чая или кофе, к примеру.

- Нет, - ответила я ему в тон, - по средам просящим мы не подаём.

- Хм… ну что ж, тогда – до встречи в театре, - он вручил мне письма, и я прижала всю охапку к груди, чтобы не потерять.

- Всего хорошего, милорд, - попрощалась я и взбежала по ступенькам, чтобы поскорее избавиться от непрошеной компании.

Оказавшись в прихожей, я сразу же осторожно выглянула в окошко, стараясь, чтобы меня не было видно с улицы.

Граф всё ещё стоял у крыльца, но смотрел не мне вслед, а на почтовый ящик и задумчиво улыбался. Наконец, он щёлкнул по крышке ящика, закрывая его, поправил шляпу с павлиньим пером, и отправился вдоль по улице, не замечая прохожих, которые оглядывались на него и перешёптывались за его спиной.