Пары в субботу у неё шли с раннего утра и до вечера — оставалось только гадать, кто в деканате страдал склонностью к садизму. Кира и так-то не очень понимала, почему должна реагировать на подначку едва знакомого парня по имени Илья, а тем более, не собиралась ради него пропускать занятия.

В половину третьего у неё начиналось окно, во время которого студенты обычно тусовались в недорогой кафешке напротив здания консерватории. Кое-кто стоял возле выхода и курил, но Кире это, естественно, не подходило — она к своему голосу относилась серьёзно. Оставалось заказать чай, сесть за стойку возле окна и медленно потягивать его из чашки, наблюдая, как проносятся мимо машины, а люди входят и выходят в здание училища. Можно было ещё почитать к семинару, но Кире не хотелось. Она поздно легла спать, рано встала и чувствовала себя немного осоловело.

Поэтому, когда прямо перед её носом возникла плохо расчёсанная черноволосая голова, Кира даже не удивилась. Просто решила, что спит.

Какое-то время она смотрела в чёрные глаза Ильи и пыталась понять, почему ей так не даёт покоя этот человек. Вчера перед сном она долго думала об этой случайной встрече, вместо того, чтобы переваривать впечатления от концерта или, тем более, мысленно готовиться к завтрашнему дню. Сегодня утром, пока она стоял в битком набитом автобусе, её тоже терзали мысли о дурацком предложении.

«Я ему подхожу», — думала она. «Нет, правда, я тебе подхожу? Я? А ты подходишь мне?»

К сожалению, автобус не хотел отвечать.

Когда Кира сидела на занятиях по сольфеджио, полоски нотных станов расплывались у неё перед глазами и, вместо исписанной бумаги, она постоянно видела перед собой правильное лицо с заострёнными скулами, чёрные глаза, над которыми нервирующе нависала давно не стриженная челка.

— Нет, серьёзно, я тебе подхожу? — поинтересовалась она у своего сна наяву.

Сон наяву приветливо помахал рукой.

Кира зависла.

— Ой… — до неё вдруг дошло, что сон, похоже, вовсе даже и не сон.

Кира мгновенно занервничала. Посмотрела на недопитый чай, раздумывая, смыться ли прямо сейчас, бросив его здесь, или всё-таки попытаться допить. Впрочем, выход из кафешки был только один. Кира подумала об этом, подняла взгляд на улицу. Поняла, что «сон» куда-то исчез. Почему-то не столько обрадовалась, сколько растерялась. Всё-таки спрыгнула со своего высокого барного стула и развернулась, намереваясь, на всякий случай, покинуть зал и замерла, обнаружив Илью прямо перед собой.

— Ты почему меня продинамила? — поинтересовался тот.

— Что?.. — от очередной наглости Кира аж обомлела.

Илья днём мало отличался от Ильи ночью. Его причёска не стала аккуратней. Его косуха никуда не делась. Только густо-чёрная футболка с надписью Iron Maiden, которую он одевал на концерты, сменилась более растянутой и полинявшей, которую он носил в универ.

— Мы договорились, что ты придёшь к нам в гараж. Сегодня. К двум часам дня.

— Я, во-первых, не говорила, что приду, — размерено ответила Кира, мысленно гадая, почему в обществе этого парня собственная белая блузка заставляет её чувствовать себя неуютно и неуместно, хотя должно бы было быть наоборот. — Во-вторых, у меня ещё три часа занятий. А у тебя нет?

— У меня сегодня суббота, — резонно ответил тот. — А во-вторых, я не стал бы кидать братанов по группе только потому, что мне надо в универ.

Кира расхохоталась в голос, так, что на неё обернулись сидящие за ближайшими столиками.

— Пошёл нахрен! — отчётливо произнесла она. Взяла со стула ветровку и, не одевая, стала пробиваться к выходу.