— Спасибо, — настороженно поблагодарила я.

Анафилактический шок? У меня и аллергии особой никогда не было. Разве что на лавандовое масло. Намазалась им как-то в душе, а наутро получила раздражение по всей коже. А так, что бы случился приступ… Что же было в том лимонаде? Хотя, ведь он был голубого цвета… может быть дело в красителе?

— Я у вас дома?

— Да. Это моя спальня, — кивнул он.

Я неуютно поежилась.

Сейчас все, что произошло в клубе, казалось дурным сном. Но если то, как я впервые увидела его рога, еще можно было бы списать на галлюцинации, то чудовище в зеркале перед туалетами… И ведь Нагицкий разговаривал с ним, он подтвердил, что мне не привиделось. Предложил защиту…

Все это было одновременно нелепо и жутко. Монстров не существует! И, вместе с тем, при воспоминании о том, как кровосос припал к горлу Маринки, руки и ноги нервно подрагивали, а зубы начинали стучать.

Несмотря на то, что в комнате было тепло, по телу прокатился озноб.

— В таком случае, мне, наверное, не слишком уместно здесь быть, — голос слегка дрожал, как я ни пыталась скрыть это.

— Возможно, но кого это интересует? — Нагицкий развел руки в стороны.

— В каком смысле?

Внутри все сжалось. Он намекает, что будет удерживать меня здесь против воли? От возмущения я вскочила на ноги. Из-за резкого подъёма закружилась голова, в глазах потемнело, и если бы не Герман, подхвативший меня на руки, я бы точно рухнула обратно на кровать, а то и вовсе на пол.

— Я просто имел в виду, что тебя никто не осудит за то, что ты здесь, — прошептал мужчина, осторожно погладив меня по спине.

Мимолетное прикосновение было подобно разряду тока.

— Ну да… — проговорила, с трудом возвращая себе зрение и успокаивая разбушевавшийся вестибулярный аппарат. — А главное, никто не удивится. Просто очередная девица в вашей постели.

Я и сама не заметила, с какой горечью это произнесла. С какой болью. А когда спохватилась, то было уже поздно. Нагицкий прищурился, явно поняв больше, чем я бы хотела.

— Да. Ты права. Отчасти. Но я бы сказал не так. Очередная девица, разочаровавшая меня, — он отстранился, — так будет точнее.

Два шага в сторону, и он выдвинул ящик из стоящего у стола шкафчика. Достал что-то и, повернувшись, бросил это мне.

Я поймала на лету, а когда поймала…

Краска прилила к щекам. Чертовы таблетки! Совсем про них забыла.

Закусила губу до боли, чтобы хоть как-то встряхнуться. Что ему сказать? Что не собиралась принимать? Что они оказались у меня случайно? Но почему вообще я должна что-то ему объяснять?

— Я не собираюсь оправдываться, — сказать эту фразу стоило больших усилий.

Подняла глаза на него, сжимая губы в тонкую линию. Только бы не дрожали! Только бы не расплакаться!

Нагицкий в ответ на это приподнял одну бровь, чуть склонив голову. Весь его вид говорил: «Ну-ну… это мы еще посмотрим».

— Где моя сумочка? Мне нужен телефон, хочу вызвать такси.

Я понятия не имела, где он живет и во сколько мне обойдется поездка до дома, но оставаться с ним не хотела больше ни секунды.

— Я думаю тебе будет лучше остаться у меня. — его ноздри затрепетали, глаза чуть сузились. — Просто хочу убедиться, что аллергия была случайностью, и никто не пытался тебя отравить.

Кому могло понадобиться от меня избавляться? Да и дома мне бы было намного спокойнее.

— Мне это хорошей идеей не кажется… — начала я, но он меня перебил.

— Ты меня не слышала? Я говорю, что речь может идти об отравлении. Может быть, тебе словарь принести, чтобы ты посмотрела значение этого слова?

Последнее он буквально прошипел мне в лицо.