Каково это было, жить с Федерером? Мыл ли он посуду, когда была его очередь? «Было нормально, – говорит его бывший сосед. – Мы не были совсем уж плохи. Если я говорил ему что-либо сделать, то он это делал. Сам бы он, возможно, этого и не сделал, но если я ему говорил, то он всегда выполнял».

«Честно говоря, мы так часто уезжали на турниры, что мало были дома вместе, но, как правило, я готовил, а он играл на «плейстейшен». Он был довольно-таки ленивым, не любил убираться и все такое, и даже если и прибирался в комнате, то через пару дней там был такой же беспорядок, как и до уборки. Однако он всегда был таким человеком, который, решив что-то сделать, делал это хорошо. А уборка не была для него настолько важна».

Аллегро заметил то же, что замечали все, кто наблюдал за юным Роджером, – он намного лучше играл на матчах, чем на тренировках. Большинство игроков любого уровня чудесно играют на тренировках, но когда они участвуют в официальном матче, то их уровень немного падает из-за давления и формальности ситуации. С Федерером все было наоборот. Многие из его друзей по «Олд Бойз» могут заявить, что побеждали его на тренировках, но когда все становилось официальным, уровень Федерера возрастал. «Он часто опаздывал на тренировки, – вспоминает Аллегро их годы в Биле, – но тогда он больше любил играть в матчах, и тренировки зачастую ему наскучивали».

Аллегро сделал умеренно успешную карьеру игрока в парном разряде в турнирах АТР. У него было несколько полупостоянных партнеров, какое-то время он довольствовался тем, что иногда появлялся в роли партнера Федерера на Кубке Дэвиса, паре турниров и Олимпийских играх 2004 года. Не кажется ли ему странным, что из бывшего «старшего брата» он превратился на корте в младшего партнера одного из величайших игроков мирового спорта? «Нет, это не странно. На самом деле, я думаю, что это хорошая история. Я совсем не завидую. Я очень радуюсь успехам Роджера. Я занимаюсь своим делом, а он – своим. Было здорово выиграть два титула вместе с ним, здорово играть с ним в Кубке Дэвиса, просто потому, что это хорошая история». Приход Станисласа Варвинки к известности в качестве игрока в одиночном и парном разряде положило конец партнерству Аллегро и Федерера.

В 1997 году Федерер бросил учебу. «Я сказал родителям: «Я не в настроении больше ходить в школу, я хочу сосредоточиться на теннисе», – сказал он в интервью 2004 года. – Они поняли, но сказали, что если в течение следующих нескольких лет я не добьюсь каких-либо результатов, то должен буду вернуться в школу. Было весьма рискованно бросать школу в шестнадцать лет, потому что у меня тогда не было рейтинга АТР. Может, я был восьмидесятым или около того, а в юниорах я был, скажем, шестидесятым. Однако я каким-то образом почувствовал, что школа мешает сосредоточиться на теннисе на все сто процентов. Поэтому когда я бросил школу, дела в теннисе пошли намного лучше».

В 1997 году Робби Федерер отказался от хорошей работы в Австралии, потому что они с Линетт понимали, что это может помешать Роджеру стать лучшим теннисистом. Позже он рассказал швейцарскому журналисту Рене Штауфферу: «Все говорили нам, как талантлив был Роджер, но мы хотели видеть результаты». И Штауффер цитирует Линетт, которая добавила: «Мы дали Роджеру понять, что не можем финансово его поддерживать в течение десяти лет только для того, чтобы он был где-то четырехсотым в мире». Она даже стала больше работать, чтобы обеспечить финансовую стабильность семьи, – безусловно, разумный шаг в то время. Сейчас он кажется абсурдно излишним.