Оба его родителя также были за теннис – мама относилась к этому очень серьезно. Возможно, что этот факт помог принять окончательное решение. И хотя порой он и задается вопросом, что бы было, если бы он выбрал футбол, но никогда не жалеет об этом решении. «Теннис мне нравится больше, потому что я люблю держать все под контролем. В теннисе все зависит от меня – я не могу винить в поражениях вратарей или кого-то другого. Я счастлив, что выбрал теннис. В конце концов, для меня это не было трудным решением».

Отточив удары, которым его научил Сеппли Качовски, Федерер к двенадцати годам обнаружил, что Питер Картер оказывает на его игру все большее влияние. Картер никогда не был личным тренером Федерера в «Олд Бойз», он занимался с группами, причем его возрастающее тренерское мастерство улучшило игру многих в его командах. «Если бы вам нужно было найти идеал спокойствия человека, в каком бы то ни было контексте, то Питер Картер был бы лучшим примером, – говорит швейцарский журналист Марко Мордасини. – Он сформировал [Роджера]. Он взял этот сгусток энергии, необходимые составляющие и соединил все это. Как если бы он взял неограненный алмаз и отшлифовал его».

И Мадлен Бэрлохер, которая попросила Картера тренировать команды «Олд Бойз», вспоминает: «Тренировки с Питером Картером были безупречны как с точки зрения техники, так и на человеческом уровне. Питер был очень привлекательным, но очень сдержанным, он никогда не лез на передний план. Если у молодежи были проблемы, то он отводил ребят в сторону и говорил с ними. Он мог очень хорошо говорить с ними. В то же время, если кто-то плохо себя вел, он его просто прогонял. Порой он и Роджера отправлял домой».

Марко Кьюдинелли думает, что у Картера было великолепное качество: он мог сказать каждому своему подопечному, над чем им нужно было поработать. «Отличное это было время, с Питером Картером, – говорит он. – В моей карьере было три периода, когда я действительно мог повысить свой уровень. Первый из них был как раз тогда, когда я пришел в «Олд Бойз» и работал с Питером. Думаю, что и у Роджера было то же самое. Хотя Сеппли и был очень хорошим учителем, но Роджеру нужен был Питер, который мог помочь ему выйти на следующий уровень».

Все еще оставалась нерешенной проблема вспышек гнева, которые по-прежнему случались у Федерера на корте. Он выходил на корт, входил в хороший ритм, а потом начинал дурачиться и терял концентрацию. Позже он признал: «Когда мне было десять, двенадцать, четырнадцать, я вел себя отвратительно. Это было так ужасно, что даже забавно – я часто швырял ракетки, комментировал каждый удар, потому что просто не мог принять поражение. Я был очень талантлив и думал: «Как такое возможно, что я плохо играю?»

Его мама, Линетт, позже вспоминала в интервью для газеты: «Я говорила Роджеру: «Своими вспышками гнева ты говоришь своему противнику, что готов к тому, что он тебя обыграет. Ты как бы высылаешь приглашения. Ты этого хочешь?» В другой раз она признала: «Этот этап был частью его взросления, но, когда он плохо себя вел, мы всегда ему говорили, что это плохо и что нас это расстраивает. Мы говорили: «Успокойся, Роджер. Возьми себя в руки. Соберись. Неужели проигрыш в матче – такая уж катастрофа?»

Некоторые в «Олд Бойз» беспокоились, что их одаренный юноша мог растерять весь свой талант, забавляясь и теряя спокойствие. Однако совместная работа Питера Картера и родителей Роджера оказала огромное влияние на мальчика. В то время как Картер помогал Федереру двигаться вперед в игре, Линетт и Робби показывали ему ориентиры для поведения. Швейцарский теннисный импресарио Роже Бреннвальд, встретивший Федерера впервые, когда тому было двенадцать лет, говорит: «Он должен за многое благодарить семью. Его родители заложили в него определенные идеалы и ценности. Именно благодаря этим ценностям он преодолел все свои кризисы, в том числе и тот, что случился из-за результатов в 2008 году».