Потом перед мужчинами поставили тарелки, на которых мясо аппетитно блестело капельками жира, а горка жареной картошки дымилась и благоухала специями. Эмилии предложили другое блюдо: несколько долек огурца и помидора, красиво уложенные на листе салата.

Обиженно попыхтев над тарелкой, она негодующе поджала губы. Мартин не замечал ее возмущения. Он сосредоточенно уплетал свою порцию, макая кусочки мяса в соус. Даниэль ел медленно, насмешливо поглядывая на Эмилию.

– Я что, толстая? – не выдержала она.

– Прости? – Мартин оторвался от еды и недовольно нахмурился.

– Твоя очаровательная невеста интересуется, много ли у нее жировых отложений, – охотно пояснил Даниэль.

– Благодарю, ваша светлость, – проворчала Эмилия, – вы очень любезны.

– Эмилия, что происходит? – холодно спросил Мартин. – Что тебя не устраивает? И почему ты не могла подождать до конца обеда?

– Интересно, что ты называешь обедом? Кашу, разбавленную компотом, и вот эту траву? – вспылила Эмилия.

Она бы сдержалась. Даже, пожалуй, дождалась бы более подходящего времени для выяснения отношений. Но Мартин вдруг стал разговаривать с ней, как родитель с маленьким ребенком, и она рассердилась.

В столовой повисла зловещая тишина. Слуги замерли на месте, слившись с обстановкой. Мартин сжимал вилку так, что побелели костяшки пальцев. Даниэль лениво откинулся на спинку стула и с любопытством наблюдал за ссорой.

– Думаю, тебе стоит принести извинения. Поговорим после, – наконец произнес Мартин, тщательно подбирая слова.

На мгновение Эмилии показалось, он улыбается. Слегка, уголками губ. А потом она моргнула, – и улыбка исчезла. Показалось.

– Не вижу повода для извинений, – дерзко ответила она. – Я не на диете. И не намерена жевать траву, как какая-нибудь коза. В контракте не указано, что я должна питаться травой и компотом. И носить чужие обноски я не хочу!

Мартин поперхнулся и закашлялся. Даниэль с готовностью стукнул его по спине, да с такой силой, что Мартин покачнулся.

– Спятил?! – прошипел он.

– И еще, верните мне вещи, – заключила Эмилия, проигнорировав возню на другом конце стола. – Я помню, что не имею права ими пользоваться, но мне спокойнее, когда они у меня.

Она встала:

– И надеюсь, в следующий раз меня покормят, как нормального человека.

После этих слов она выплыла из столовой, высоко вскинув голову.

– Нет, ну ты видел? – пробормотал Мартин, когда слуга закрыл за Эмилией дверь. – Огонь, а не девица. А ты утверждал, что она тихая и послушная, как вода.

– Вода не всегда послушная, – возразил Даниэль. – Она может смывать все на своем пути, грохотать и разрушать.

– Это ты мне сейчас на что намекаешь? – насторожился Мартин.

– Давай закончим обед. И поговорим потом, у тебя.

– У меня аппетит пропал.

– А у меня нет.

– Отлично. Тогда заканчивай, а я пока отдам несколько распоряжений. Жду в кабинете.

Мартин быстро вышел из столовой, а Даниэль вздохнул и раздраженно отодвинул тарелку.

– В кабинет милорда подайте чай и бутерброды. И не на один зубок, а нормальные, с ветчиной и сыром, – бросил он слугам и отправился следом за братом.

Мартин беседовал с экономкой, как Даниэль и предполагал. Миссис Дороти управляла хозяйством с тех времен, когда Дан был еще ребенком. Она почти не изменилась, разве что в темных волосах, всегда собранных в строгий пучок, появилась седина да лицо покрылось вязью морщин. Всегда в форменном темно-синем платье, спина прямая, хватка железная. Профессионал, каких днем с огнем, как говорится. И, самое главное, она предана семье.

Мартин давно уже не вмешивался в ведение хозяйства. Он полностью доверял Дороти, а все важные вопросы разрешал решать матушке. И вот теперь пожинал плоды своей доброты.