– А я спать хочу. – дед был непреклонен.

– Я не смогу выйти сама! Я опять утопну…

– До чего же ты приставучая. – дед выдохнул, пуская пузыри. – Пойдём. Выведу тебя с болота.

Он развернулся, и перебирая палкой по кочкам травы, пошёл к Ульяне.

– И до дома проводишь? – с надеждой спросила она, протягивая ему руку.

– Вот ещё. – фыркнул он. – Я ино по болоту могу.

– Почему?

– Болотник я. Не гоже мне болото бросать.

– А как я домой пойду? – Уля уже шла за Болотником, крепко сжимая его ледяную ладошку и не желая отпускать.

– Горемычная тыж… – старик остановился, огляделся по сторонам, и ещё раз уточнил. – Давно забедуешь?

– Да. – плохо понимая смысл вопроса, кивнула Уля.

– И никто не отзывается? – Болотник недоверчиво прищурился, глядя в чёрные глаза Ульки.

– Неа.

– Хм… – он почесал бороду, и предложил. – Коли так, я тебя с болота выведу. Так и быть.

– Спасибо дедушка!

– Хм. – Болотник довольно улыбнулся и по-доброму ответил. – Добро милая. Донде не пройдём болото, не деяти ничего, не забедуй.

– Угу. – Улька была согласна на всё, лишь бы старик её не бросал.

Через пять минут прыганья по кочкам, он сорвал ей две веточки, усыпанные ягодами черники, и прочмокал, показывая под ноги своей палкой:

– С варгана не ступай.

– Угу.

Он стукнул палкой по деревьям, которые были рядом, и по земле… оглянулся по сторонам, что-то злобно пробурчал под нос, и более ожесточённо повторил ритуал с деревьями и топаньем ногой.

– Леший! – крикнул он в пустоту. – Поди семо!!!

Он посмотрел на Ульяну, доедавшую чернику, и как бы извиняясь, добавил:

– Ох, не любо мне трижды звати, да видимо крепко спит.

Когда он стукнул по деревьям и земле снова, Улька, присевшая на пригорок, аж подпрыгнула:

– Ой.

– Вскую орал-то? – раздался за её спиной скрипучий и тихий голос. – Сам не спишь, и мне не даёшь.

Спустя шестнадцать лет, весной 6483 лета, юный Владимир, воспитанный матерью, был послан стажироваться на два Лета в Западную Русь. Однако к наукам точным, его не тянуло, а изучение материнской веры, в Бога единого и святую троицу, виделось, единственным путём к царскому трону, которого его лишил отец-Святослав.

Владимир с головой окунулся в религиозные учения, которые к тому времени в Западной Руси, почти выместили славянскую веру.

Поклоняться РОДовым Богам на западе, стало невыгодно многим царям и правителям, поскольку эта вера не требовала рабовладельческого мышления, подчинения… как и не оправдывала богатств одних людей перед другими.

Славянская, или арийская вера, всегда толковала людям, что они дети Богов, а это совершенно не соответствовало и не поддерживало раболепное мышление, которое является основополагающим в теории управления массами. Чтобы окончательно лишить людей старой веры, были организованы религиозные общины, в которых основную роль несли псевдоязычники. Именно на их плечи, легло убеждение родовых поселений в смене традиций и вероисповеданий, методом привнесения в славянскую веру, никому не нужных кровопролитных и смертельных жертвоприношений…

По их словам, Богам не нужны были дары в виде продуктов, рукоделия и танцев… что это устаревшее мнение, и нежелание людей давать всевышним, сакральные и дорогие сердцу приношения. Псевдоязычники, настаивали, что Богам требуется в качестве дара – жертва… самое дорогое для РОДа… продолжателя, а именно мальчика до десяти лет.

Взамен кровопролитного, смертельного и зрелищного жертвоприношения, Боги, якобы, даруют людям больше своей любви, внимания и вечную жизнь во благе.

Юный бастард Владимир, впитывал новые методы избавления от старых Богов, как губка, наполненная ненавистью к отцу, изгнавшему его с матерью из Киева…