– Может, вы согласитесь проехать с нами?

Из-за угла показалась синяя «Мазда». Девушка не запомнила номер, но была уверена, что не ошиблась и перед ней та же самая машина. Назвавшийся Лисиным мужчина махнул водителю, отвернулся всего на секунду, но этого хватило, чтобы Настя метнулась в сторону и бросилась бежать, спасаясь через закоулки и тьму соседних дворов. Лисин эту часть города явно не знал, и девушке удалось выиграть несколько минут, которых едва хватило, чтобы незаметно протиснуться между стеной кирпичного дома и покосившимся забором и там замереть, закусив губу и чувствуя, как сильно колотится сердце.

– Анастасия Николаевна! – негромко позвал мужчина. То ли капитан, то ли не пойми кто. – Ну что за прятки? Обещаю: мы не сделаем вам ничего плохого.

Настя затаила дыхание. Туфли-лодочки скользили по прелым листья, голова у девушки кружилась от страха: её едва не похитили.

Лисин позвал ещё раз или два, а потом развернулся и пошёл к машине. «Мазда» просигналила кому-то, вывернув из арки, и выехала на улицу. Должно быть, неудачливые похитители надеялись перехватить её по дороге… Настя всегда ходила домой одной и той же дорогой, и теперь горько пожалела об этом.

«Скорее всего меня будут ждать у дома…»

Не у старого, конечно, сгоревшего, а нынешнего, в котором она арендовала комнату в «малосемейке»… Ещё радовалась, что сумела снять недорогое жилье рядом с салоном…

Но следующая мысль резанула острым клинком:

«Кирилл!»

Вдруг Лисин знает, где он, и едет в больницу? Вдруг он будет ждать у палаты? Или возьмёт мальчика в заложники?

Насмерть перепугав себя жуткими предположениями, Настя рванула к ближайшей остановке, едва не впала в истерику, трясясь в автобусе, а потом обошла больницу по периметру, но синей «Мазды» не обнаружила. Равно как высокой фигуры Лисина. Из предосторожности Настя прошмыгнула в корпус с чёрного хода – медсёстры, курившие на крылечке, её знали, поэтому впустили без вопросов, – и поднялась на нужный этаж пешком.

На лестнице привычно пахло щами, табаком и хлоркой. На тёмно-зелёной стене кто-то вывел испачканным в извёстке пальцем бодрое пожелание: «Держись!», и три последние буквы споткнувшаяся Настя смазала плечом ветровки.

Но не заметила, что испачкалась, не остановилась, чтобы привести себя в порядок, продолжила бег наверх.

К счастью, у палаты оказалось пусто.

«Слава богу!»

От сердца отлегло. Девушка зашла в уборную, умылась, успокоилась, затем взяла у дежурной сестры – тоже знакомой – белый халат и с улыбкой вошла в палату. Улыбающийся Кирилл протянул навстречу облепленные пластырем руки – тот предохранял катетер. Настя присела на край кровати и прижала сына к себе.

Ради этого стоило жить.

А значит, нужно что-то придумывать. Что угодно!

Побыв в палате минут двадцать – Кирилл сказал, что хочет подремать, – молодая женщина вышла в коридор и набрала номер следователя. Гудки сверлили тяжёлую от слёз и нервов голову. Наконец, в трубке раздался отголосок далёкой матерной тирады, потом замученный голос капитана: «Карпов. Да. Узнал. Да, помню. Слушаю вас, Анастасия Николаевна».

И его глухой голос напрочь отбил желание рассказывать о попытке похищения. Да и что сможет сделать капитан? Приставит к ней участкового?

Настя невесело усмехнулась, представив себе эту картину.

– Иван Сергеевич…

– Семёнович, – машинально поправил Карпов.

– Извините.

– Я привык.

– Понятно… – Видимо, люди частенько путались при общении с полицейскими. – Не могу ли я забрать вещи, оставшиеся от бабушки? Ведь вы закрываете дело и…

– Извините, пока нет, Анастасия, никаких вещей… – Его речь оборвала долетевшая издалека брань, проклятия. Хлопок. – Извините, не время, – буркнул капитан и нажал «отбой».