ДЖЕФФРИ: А я и не пытался помочь. Но, по крайней мере, она улыбнулась в первый раз за весь день.
МАТЬ: Хоть ты ее не переубедил, но благодаря тебе у нее наверняка изменилось настроение.
Выслушивая сына и уважая его чувства, признавая его мировосприятие, его ощущения и высоко оценивая его стремление урегулировать проблему, мать Джеффри помогла ему изменить настроение и погасить вспышку гнева.
Каким образом мы выясняем, что чувствуют наши дети? Мы смотрим на них и выслушиваем их. К тому же мы призываем на помощь наш собственный эмоциональный опыт. Благодаря опыту мы понимаем, что должен чувствовать ребенок, когда его стыдят публично в присутствии сверстников. Тогда мы строим фразы так, чтобы ребенок уловил – мы хорошо понимаем, что ему пришлось испытать. В данной ситуации вполне может пригодиться одна из следующих формулировок:
«Должно быть, тебе было ужасно стыдно».
«Я понимаю, почему тебя это просто взбесило».
«Наверно, в этот момент ты ненавидел учительницу».
«Конечно, все это очень ранило твои чувства».
«Воистину, это был для тебя неудачный день!».
К несчастью, родители, пытающиеся пресечь плохое поведение своих детей, не понимают, что, оскорбляя чувства ребенка, они, наоборот, способствуют тому поведению, которое считают нежелательным. Любые попытки исправить поведение следует предварять проявлениями уважения к детским чувствам.
Вот рассказ матери двенадцатилетнего Бена.
«Вчера, когда я пришла с работы домой, мой сын Бен даже не дал мне спокойно снять пальто. Он выскочил из своей комнаты и принялся жаловаться на учительницу: «Она задает на дом слишком много. Мне и за год не справиться с таким домашним заданием. Как я могу написать стихотворение к завтрашнему утру? И я еще должен написать рассказ, который не сдал на прошлой неделе. А сегодня она на меня наорала. Должно быть, она меня просто ненавидит!» Я не совладала с собой и на него накричала: «У меня есть начальник, такой же противный, как твоя учительница, но ведь моих жалоб ты не слышишь. Нет ничего удивительного в том, что учительница орет на тебя. Ты никогда не делаешь домашних заданий. Ты просто-напросто заправский лентяй. Перестань жаловаться и принимайся за работу, иначе у тебя снова будут неприятности».
«Что произошло после того, как Вы излили свой гнев?» – спросил я.
«Мой сын ринулся в свою комнату, закрылся на ключ и не вышел к ужину».
«И как Вы себя при этом чувствовали?» – поинтересовался я.
«Ужасно. Весь вечер был испорчен. У всех домашних было подавленное настроение. Атмосфера была гнетущей. Я чувствовала себя виноватой, но не знала, что же мне следует делать».
«Что, как вы думаете, переживал ваш сын?» – спросил я.
«Думаю, он был рассержен на меня и боялся учительницы. Он был угнетен и подавлен. Он считал ситуацию безнадежной. И он был слишком расстроен для того, чтобы сконцентрироваться. Да, я не сильно ему помогла. Но я не могу выносить его жалобы. Он не желает принимать на себя ответственность».
А если бы Бен сумел выразить свои чувства, а не только жаловаться на учительниу – неприятного инциндента удалось бы избежать. Окажись он в состоянии выговорить: «Мам, я боюсь идти завтра в школу. Я должен написать стихотворение и короткий рассказ. Но я слишком расстроен и не могу собраться с мыслями», – и его мама ему бы посочувствовала. Она признала бы затруднительность положения сына. Полученный ею эмоциональный заряд наверняка помог бы ей отреагировать такой, например, фразой: «Гм, ты должен написать стихотворение и рассказ к завтрашнему утру. Ничего себе! Неудивительно, что ты засомневался в своих силах!»