Сейчас, присутствуя на лесном празднике дикарей из открытого пространства, слушая разговоры Захарии, его жены Юдифи и видя все вокруг, Марк чувствовал себя крайне неуютно. Все здесь противоречило ценностям его мира, его культуры.

Здесь были крепкие семьи с большим количеством детей. Матери рожали по десять детей, и все эти дети не отдавались в специальные школы, а воспитывались в семьях, прямо отцами и матерями.

Здесь не было разводов и беспорядочных сексуальных связей.

– Связь мужчины с мужчиной? – с отвращением переспросил Захария, когда Марк упомянул об этом как о чем-то само собой разумеющемся. – Это как? Ты имеешь в виду, что мужчина может спать с мужчиной и заниматься с ним любовью?

– Ну да, – кивнул Марк. – Просто ты сказал о том, что главным в вашем обществе являются семьи, и я поинтересовался, много ли среди ваших семей однополых пар. Ну, это когда два мужчины или две женщины составляют семью в качестве отцов и матерей ребенка…

На лице Захарии отразилась целая гамма чувств: гадливость, презрение, жалость.

– Да, – сокрушенно покачал он головой. – Конечно, я слышал об этом позоре, который процветает в ваших городах. Наверное, именно из-за этого человечество когда-то разделилось на две неравные части: на горожан и свободных людей. Не только по этой причине, я думаю, но однополые связи – это самое омерзительное из ваших извращений.

Марку стало обидно: он был горожанином и не считал себя и своих сограждан извращенцами. Как смеет дикарь из леса так отзываться о его родине?

Но любопытство победило.

– А что еще в наших порядках вы считаете извращением? – поинтересовался он.

Захария обвел рукой огромную поляну с веселящимися у костров людьми.

– Взгляни на нашу жизнь, – сказал он. – У нас крепкие дружные семьи, у нас много детей, мы живем близко к природе. Мы – свободные люди на свободной земле.

– Но главная цель человеческой цивилизации – это свобода личности, свободное развитие каждого человека, – возразил Марк. – Разве мы – не свободные люди?

– Нет, – покачал головой Захария. – Потакать своим низменным страстям, удовлетворять свою распущенность – не значит быть свободным. Не свободен человек, порабощенный грехом. Кроме того, – увлеченно продолжил он, – в свободе главное – это ответственность. Я отвечаю за свою семью, за жену и за детей. И так живет каждый мужчина у нас. А за что отвечаешь ты? Семьи у тебя нет, а если есть, то временная. Детей ты отдал на воспитание в приют, к чужим людям. За что отвечаешь ты?

– За свою работу, – нашелся Марк. – Я отвечаю за свою работу. И я отвечаю за то, чтобы моя личность развивалась свободно, ничем не сдерживаемая.

Но Захария только махнул рукой в ответ.

– Вы деградируете, – сказал он. – Численность населения ваших городов сокращается с каждым годом. Придет время, когда вы попросту не сможете поддерживать свою цивилизацию. Да что там – придет… это время уже пришло. Вы контролируете один-два процента поверхности Земли, и то с трудом. Вот к чему привел ваш путь.

– Кстати, – вдруг спросил Марк. – Ты только что сказал, что человечество разделено на две неравные части: на нас и на вас. Но ведь нас больше, чем вас. Ты это имел в виду?

Захария рассмеялся и посмотрел на собеседника снисходительно, как на малого ребенка.

– Ты смеешься? – ответил он. – Или вы там, в городах, действительно утратили всякое представление о реальности? Ну и ну… Сколько вас всего на планете?

– Население Земли составляет миллион человек, – повторил Марк то, что было известно ему с детства. Чем вызвал новый приступ безжалостного смеха у Захарии.