– Ми считаем, что проведенных испытаний пока достаточно. Нет никакой необходимости преждевременно демонстрировать возросшие ударные способности нашей морской авиации. Что сделано вами для расширения номенклатуры целей?

– Можем попасть в квадрат три на три километра гарантировано, без использования головки самонаведения. С ней – с вероятностью 45–65 %% попасть по слабоконтрастной цели, для высококонтрастных целей вероятность близка к 90 %. Большего выжать из системы не удалось.

– Мы же выполнили вашу просьбу добыть карты союзников! Пачему такая низкая точность?

– На последнем этапе требуется управление по телевизионному сигналу. – Я чуть не ляпнул «лазерному», но вовремя придержал язык. Их-то еще нет. – Товарищ Сталин, в те радионавигационные системы, которые используют союзники, заложены куда большие ошибки. То, что вдвое удалось сократить СКО, это очень хороший результат. В идеальных условиях, используя данную систему и «Лоран-С» можно получить 100 метров отклонения. Осколками уже зацепим. А так, площадь поражения у нашей ракеты мизерная. Она предназначена для уничтожения кораблей и радиоконтрастных целей. Там точность выше. И уклониться от этих ракет пока никто не может. Ну и плюс ко всему, эти цифры для дистанции в 800 – 1000 километров от точки пуска. Три и тысяча – вполне прилично.

– Оно, конечно, прилично, но совершенно недостаточно для конкретных целей!

– Я понимаю, товарищ Сталин, но что есть, то есть.

– Что с самолетом?

– Готовность планера ориентировочно к 1-му – 7-му декабря. Двигатели встанут на испытания где-то 20 – 25-го ноября.

– То есть, Поликарпов отстает?

– Нет, мы отстаем на сто часов. Но резерва по времени у нас больше нет.

– Сколько ракет будет готово к этому времени?

– Около 300. Но, товарищ Сталин, самолет-то еще не взлетел! Сколько будут идти испытания я не знаю.

– Мы, как всегда, опаздываем. Нам требуется, чтобы самолет полетел до начала декабря. Предстоит одна важная встреча, к этому времени мы должны быть готовы. Быть во всеоружии. Вы меня понимаете?

– С одной стороны: «да».

– А с другой?

– Торопливость нужна при ловле блох.

– Ставки слишком высоки. Есть сведения, что наши «союзники» предпринимают сепаратные переговоры с немцами.

– К этому давно идет. Они не успевают развернуться к тому моменту, когда Германия окончательно будет ликвидирована, как военная сила, Советской Армией. А что за «конкретная цель»? Если у меня будет, хотя бы, три-четыре дня для подготовки, то найти способ для ее 100 % поражения не так уж и сложно. В Европе, по меньшей мере.

– Ну, по сведениям нашей разведки, в одной нейтральной стране…

– Мне координаты нужны, товарищ Сталин, чтобы всю нейтральную страну в пепел не превращать.

– Такой возможности у нас нет! Я – про превращение в пепел. – Сталин открыл ящик стола и разложил карту на столе. Это был план города Лозанна. – Вот здесь вот, в этом доме проживает господин Аллен Даллес, резидент управления стратегических служб США.

– Если это – конкретное место, то оно очень удобно, двух ракет хватит, чтобы там никого и ничего не осталось.

– Как сделать так, чтобы не пришлось оправдываться за содеянное?

– Собрать эти ракеты из немецких комплектующих, товарищ Сталин, и проследить за тем, чтобы сборка велась без общепринятых клейм и надписей. То есть, всю начинку снабдить немецкими маркерами. У меня есть место и специалисты, которые могут собрать эти изделия, не привлекая внимания остальных рабочих и инженерный состав завода: экспериментальная мастерская.

– Насколько нам известно, основные переговоры назначены на 28 ноября. В этот день там соберутся руководители заговора против Гитлера, британские и американские представители. Все подготовлено американцами, но подписывать будут англичане. В тот же день, в другом месте, будут встречаться лидеры трех стран. В случае удачи переговоров, нам объявят ультиматум: остановиться на достигнутых рубежах под угрозой блокирования Ленд-лиза. И не говорите мне, что без них справимся, генерал. У нас критически мало продовольствия, и его поставки сокращаются.