— Эри, что еще ты принимала вчера? — спрашиваю-утверждаю, на всякий случай.

— Папины порошки.

Я едва это расслышал, хотел переспросить, но она уже снова спит. Или в отключке. Что еще за папины порошки?!

Ольга.

Собираюсь вывезти Карла на прогулку. Уже ручки двери коснулась, как вдруг она распахивается сама. Это Игорь. Явно встревоженный, брови сведены, горькая складка у губ.

— Надо поговорить. Выйдем?

— Да, мы как раз готовы, — указываю на дедушку в коляске.

Втроем мы спускаемся на участок. Спрашиваю Карла и подвожу коляску к палисаднику, где, на его взгляд, самое красивое и теплое место. Отхожу с Денисовым в сторону.

— Без предисловий. У Карла, конечно, большой запас лекарств?

— Ну да. На все случаи жизни. А что нужно? Еще что-то произошло?

Не отвечает. Хмуро смотрит на тестя.

— Ты видела, чтобы Эрика брала у него порошки?

— Точно не видела. Иногда он ей что-то в руку дает, что-то маленькое.

— Где у него аптечка?

— Два ящика в комоде. Если это то, о чем я думаю, то у него есть коробка с пакетиками, на которых написано название какого-то химического элемента — что-то из школьной программы, вроде бы. Он их иногда принимает для улучшения обмена веществ.

Денисов кивает и уходит в дом. Похоже, еще что-то нехорошее произошло.

​

Игорь.

Перед обедом возвращается Федор, — как будто носом чует, что еда готова. Глаза горят, — видимо, есть новости. Отзывает меня в безлюдное место и выдает:

— В стакане был порошок для улучшения обмена веществ и снятия усталости, называется... — ищет в телефоне.

Кладу ему на экран пакетик, смотрит:

— Точно! Где нашел?

— У тестя. На всех хватит и еще останется. Иногда вижу — он просто живчик. Думаю, после этого.

— Эксперт сказал, что этот препарат еще несколько лет назад был в свободной продаже. А потом его приравняли к психотропам и ограничили в обороте.

— Понятно. А накануне старый хрен сделал себе запас.

— Было несколько случаев насилия и грабежа с использованием этого вещества. Процент привыкания небольшой, но есть. С алкоголем выходит гремучая смесь. И с другими антидепрессантами. Подтверждены смертельные случаи.

Меня передергивает.

— Игорь, он не знал, — заступается добрый мальчик.

— Да понимаю я! Она этот препарат уже не раз принимала — искала, что ей поможет, пробовала все подряд, и нашла. Что отец, что дочь — как дети малые!

— Это же лучше, чем спайсы?

— Надеюсь.

— Ну, хочешь, я переговорю с ним? Очень деликатно.

— Переговори, Федь.

— А врач, думаешь, не расскажет?

— Если я что-то понимаю в людях, — нет. Вот за медсестричку не поручусь. Можешь на нее что-нибудь поискать? Чтобы ее тайна не сильно распирала?

— Да без проблем.

— Я жену увезу куда-нибудь на время, куда-нибудь далеко. Представляешь заголовки в желтой прессе: «Глава холдинга подсадил единственную дочь на психотропы».

— Ну, может, не подсадил.

— Может, — что-то мне заранее нехорошо.

— А как же выставка? — удивляется Федор.

— Передвину дату.

— Но тогда же ты субсидию не получишь. А ведь в расчете на нее все затевалось.

— Тут жизнь летит под откос, а ты «субсидию». Что, хочешь, чтобы я Эрику с тобой отправил? Не хочешь? И Ольгу на тебя не оставлю, не надейся. Вот-вот, моргай и думай. Главное задание ты выполнил, и завтра твоя вахта заканчивается, вызывай сменщика и отдыхай. А напоследок верни пару камер в гостевой дом, сейчас, пока Ольга здесь, ок? Поставь над столом и в прихожей. И сделай мне на телефон on-line трансляцию со всех камер внутри периметра.

— Сделаю.

— Хороший ты мужик, Федя, а главное — свободный. Иногда я тебе даже завидую. Держи, — протягиваю ему пухлый конверт. — Вдруг не увидимся. До утра потерпи, не трать.