Нас принимает та же врач, что давала мне направление. Она не сразу, но вспоминает и Денисову, и меня. Несколько удивляется, что мы пришли вставать на учет к ней, а не в Центр планирования семьи. Но Эрика шепчется с ней и, похоже, кроме моей карты из Центра, сует ей деньги. Поэтому вопросов больше не возникает. Меня подробно осматривают с разных ракурсов и уверенно поздравляют с беременностью сроком пять-шесть недель.

Срок мне показался великоват. Пока я пересчитываю дни — может, где ошиблась, Эрика поднимает крик! У нее получается, что я залетела от кого-то, а потом пришла к ней в белом пальто и с честными глазами, предлагать свои услуги. Но этого не может быть — я же знаю, что у меня близости не было много месяцев, ни в каком виде!

Гинеколог копается в моей карточке, поднимает анализы и настаивает, что у меня в Центре дважды брали анализ крови на хорионический гонадотропин, то есть на раннее выявление беременности, и оба результата отрицательные. Но Эрика не верит, у нее истерика. Кричит о проведении генетической экспертизы. Мне кажется, она скоро крушить там все подряд начнет.

Прибегают Федор и заведующая консультацией. Меня уводят в соседний кабинет, где спокойнее. Как-то там с ней справляются. Кажется, колют ей что-то. Потом меня ведут в кабинет УЗИ, хотя обычно это обследование, как я знаю, делают позже. Эрику Федор ведет за мной, держа дистанцию, но так и кажется, что она вот-вот меня лягнет.

УЗИ начинает делать сама заведующая в присутствии Эрики и Федора. Пока обследуют живот, я терплю, но когда надевают презерватив на датчик, чтобы посмотреть с другой позиции, я не выдерживаю. Сажусь и, глядя на завороженного происходящим безопасника, сжимаю кулак и кричу:

— Федя, может быть ты выйдешь?!

Он, наконец, удаляется. А Эрика, наоборот, шагает вперед. Какая она страшная, когда злится. Заведующая становится между нами, наливает мне воды и бормочет извинения. Выпиваю целый стакан. Да пошли они все, — думаю, ложусь и пытаюсь расслабиться. Мы же с ребеночком знаем, что мы хорошие, и что мы — Игоревы.

Врач озвучивает все, что можно увидеть на таком раннем сроке, подчеркивает, что все хорошо, и в том числе заявляет:

— Многоплодие.

Эрика вздрагивает:

— Что это значит?!

— Двойняшки. Поэтому матка и кажется больше, чем положено при таком сроке. При ЭКО многоплодие часто бывает. Четыре недели, не больше. Поздравьте папашу.

Двойняшки! Я хотела, чтобы у Игоря было много детей. Сбылось. Закрываю лицо руками и плачу. На этот раз от счастья.

Выходим. Эрика на Федоре, а я свободная и счастливая, как птица. В машине хозяйка демонстративно усаживается на переднее сиденье. А я полулежа разваливаюсь на заднем. Вижу испуганные глаза Феди в зеркале заднего вида и вспоминаю, что в консультации его, похоже, приняли за счастливого папу. Улыбаюсь.

У Эрики несколько раз звонит телефон, но она упрямо сбрасывает. Федя косится то на хозяйку, то на меня. И несколько раз подмигивает! Я качаю головой и отворачиваюсь. Вдруг слышу его громкое восклицание и вслед за этим впечатываюсь в его сиденье от резкого торможения перед впереди стоящим автомобилем.

И тут замечаю, что сзади на меня, не снижая скорости, несется большая черная машина. Ору! Федя, вжав голову в плечи, чуть подает Лексус вперед, рассчитывая, очевидно, что авто сзади успеет затормозить. Я тоже на это надеюсь.

Но вдруг сзади удар, грохот! Эрика кричит, как припадочная. Федор пытается ее утихомирить. У меня ничего не болит, я просто испугалась до сердцебиения. Не попадала еще в такие переделки. Из задней машины выходит мужчина, осторожно открывает мою дверь и участливо спрашивает: