– Надо отправить его к Роецки. Он хоть и гражданский, но быстро все понимает. Вольф, когда ты понял про этого коммуниста?
– Когда нас вызвали из-за уничтоженной школы для фольксдойче. Глупый русский, командующий полицейскими агентами, решил, что там похозяйничала свора одичалых собак. Написал докладную записку о близком лесе и о пропадавших у бабулек козах. Идиот. Все эти русские идиоты.
– Вольф, но ты же не думаешь, что саксонские бауэры, натолкнись на такое, решили бы писать своему бургомистру про оборотня, верно?
– Просто нужно было сразу вызвать хороших криминалистов, те бы смогли опознать укусы, схожие с укусами приматов. Если эти идиоты не видят разницы между прикусом собак, волков и больших обезьян, то они идиоты, Вилли, разве не так?!
– Не ссорьтесь, не ссорьтесь, майне херрен. Вольф и его ребята прекрасно справились. Остается один вопрос.
– Какой, герр гауптштурмфюрер?
– Как нам теперь усилить патрули, что искать, как пытаться вычислить таких вот… врагов среди населения гауляйтерства? После прорыва в блокаду многие жители ушли за русскими, верно. Но население мы восстанавливаем переселенцами и с помощью вольных хлеборобов, подписавших в лагере заявление о сотрудничестве. Сейчас здесь, ежедневно, оказывается до десяти-двадцати тысяч приезжих с деревень и городков, плюс – мы сами перегоняем определенное количество пленных. Этого мохнатого, вчера бывшего, как полагаю, благонадежным гражданином освобождаемой России или даже фольксдойче с аусвайсом, мы же не могли найти. Да и вы, Вольф, сами отыскали ту погибшую сучку с вырванным горлом, верно?
– Верно, герр гауптштурмфюрер.
– Мне нужны ответы, даже от вас, Вольф. Вы и ваши люди будете вынуждены задержаться тут, а я телеграфирую в Берлин или лично наберу по телефону. Да, вам придется послоняться по улицам, потереться на вокзалах, но все ради нашего общего дела.
Надеюсь, вы это понимаете?
– Яволь, герр гауптштурмфюрер.
Глава седьмая
«Идеальный боец спецподразделений
Склонен к риску (но не к авантюризму),
В своих неудачах винит обычно себя,
А не "обстоятельства" или других людей»
(«Подготовка личного состава войсковых РДГ,
Согласно требований БУ-49»,
изд. НКО СССР, ред. Заруцкий Ф.Д, Тарас Ф.С.)
Тягач подтянул последнюю из восьми гаубиц второй, задействованной на этом участке прифронтовой полосы, батареи. Тяжёлая машина старательно ворчала двигателем, лязгала гусеницами, разбрасывала густой снег, мешая его с прошлогодней хвоей и перепрелыми грязно-коричневыми листьями. Гусеницы залязгали, вывернув ещё большую кучу. С утра потеплело и под многотонной махиной образовалась каша, мешающая нормальному движению.
Водитель высунулся из машины, смотря за поворотом. Открыл рот, что-то крича, но за рёвом двигателя ничего слышно не было. Хотя, что мог сейчас орать совсем ещё молодой ефрейтор, кроме как не материться?
Один из номеров расчёта орудия, невысокий, в возрасте, рядовой хмыкнул, вполне его понимая. Какому водиле приятно ковыряться в этакой каше, а? То-то и оно… Тянуть орудия пришлось издалека, пробиваясь через совсем нехоженый лес. А что делать, если такой приказ? Вот именно, что ничего.
Солдатское дело простое – выполняй и не обсуждай. Начнёшь раздумывать, так это уже либеральность и свободомыслие. А в армии эти, несомненно, исключительно гражданские ценности, ведут лишь к анархии, хаосу и беспорядку как следствию. Такое в войсках и в мирное время непозволительно, что же говорить про военное? Рядовой усмехнулся мыслям, кажущимися такими неуместными. Все плоды неоконченного образования, никуда от них не деться.