– С ним и в этот раз была спутница?

– Да, была. Девица – такая вся из себя. Куртка на ней была спортивная, кожаная – я такие в апрельском номере «Вог» видела в разделе «покупка месяца». Из Третьяковского проезда, по всему видно, куртышечка.

– А вы видели ее здесь с Авдюковым раньше – спутницу, не куртку? – поинтересовалась Катя.

– Нет, я же сказала – до этого с ним другие приезжали, и каждый раз разные.

– Что ж, он такой бабник был неуемный?

Вероника Мизина снова усмехнулась:

– А кто тут не бабник-то? Вы бы в разгар сезона прошлись по номерам, поглядели. Сюда отдыхать приезжают, оттягиваться, расслабляться. Ну и устраивают себе именины сердца.

– Этот Авдюков, он хоть раз приезжал сюда с семьей, с женой? – спросила Марьяна.

– Нет. Может быть, до меня когда-то. Не знаю.

– А вы давно в «Парусе» работаете, Вероника? – спросила Катя.

– Полгода.

– Вы живете в Щеголеве?

– Нет, в Москве снимаю квартиру.

– И сюда ездите из Москвы?

– А что? Тут близко – сел на маршрутку у метро и через десять минут здесь.

– Вы устраивались сюда сами или через кого-то?

– Ну, мне один знакомый предложил, приятель, – Мизина смотрела, как Марьяна записывает ее слова в протокол. – Просто сказал – хочешь? Жалованье хорошее – почти пятьсот «зеленых» в месяц плюс премии, плюс чаевые. Правда, у горничной работы невпроворот, но… Я работы не боюсь. А деньги на дороге не валяются. Я и согласилась – тут конкурс, отбор, требования к персоналу высокие – насчет вежливости там, манер, характера покладистого… Ну, я прошла.

– Расскажите, пожалуйста, про тот вечер, – попросила Марьяна.

– Я заступила на этаж в пять. Убиралась в двести тридцать пятом и в двести семнадцатом – ванные драила. Оттуда клиенты утром съехали – это же послепраздничный день был, двенадцатое… Занято на этаже оставалось всего три номера – двести второй в том числе.

– Авдюков со спутницей приехали когда?

– Десятого мая, вечером – где-то около восьми уже.

– А вы десятого, значит, работали? – уточнила Катя.

– Да, я же сказала – у нас дежурство дневное с восьми до пяти, затем ночное – с пяти до восьми.

– Но вы ведь поменялись ночными дежурствами, да? – быстро спросила Катя. – Так ведь получается, если считать? Десятого вы тоже в ночь работали?

– Я? Совершенно верно, я поменялась. А мне надо было освободить конец недели и выходные. Я сама хотела отдохнуть, друзья собирались – у нас сплошные дни рождения. А с этой работой, с этими майскими праздниками я совсем не могла…

– Да, да, праздники здесь, в «Парусе», время напряженное, мы понимаем, вы устали, нуждались сами в отдыхе. – Марьяна бегло записывала. – Так, значит, вы поменялись дежурством – ночным на двенадцатое число, правильно?

– Правильно, – ответила Мизина. Катя взглянула на нее – показалось ли ей или это было на самом деле – в детском голоске горничной зазмеилась трещинка – еле уловимая для слуха.

– Ну и что было дальше в тот вечер?

– Ничего. Все как обычно. Вызовов от клиентов не поступало. Претензий, нареканий – тоже. После одиннадцати вечера, закончив работу, я сидела здесь, в кастелянской. Смотрела телевизор. Фильмы какие-то шли. Потом… поздно уже было, совсем, где-то… нет, не могу сказать точно – поздно… Я услышала в коридоре шум – голоса, дверь хлопнула – я же рассказывала в прошлый раз.

– Да, да, я помню, – Марьяна дружески закивала. – Только тогда это была беседа, а сейчас у нас с вами процессуальное действие. Вы допрашиваетесь в качестве свидетеля по уголовному делу. Кстати, я чуть не забыла – я должна предупредить вас об уголовной ответственности за дачу ложных показаний.