АЛИНА

Яна, привет!

РАМИШ

Всем привет!

СЫТИН

Я думал, ты уже дома. Привет!

Неловко клюёт жену в щёку.

СЫТИН

Не уговорили мы Якулову вернуться. Эти цыгане! Они нас выгнали!

РАМИШ

Были очень милы! И обычаи у них хорошие.

Все молча едят. Рамиш замечает у стойки однокашников.

РАМИШ

Забег триста тридцать третий. Участники те же.

В очереди у стойки – Чекалина (в цивильном) и Евграфов (пижама-халат). Чекалина оживлённо болтает, Евграфов смотрит на неё с обожанием. Алик, завидев Чекалину, напрягается. Рамиш улыбается, привставая, машет Евграфову и Чекалиной. К столику подходят Чекалина и Евграфов – у него поднос, один на двоих (в отличие от Рамиш и Сытина – у тех у каждого свой). Евграфов ставит поднос, пожимает руки Сытину и Алику.

ЧЕКАЛИНА

Всем привет! С Лёшкой встретились у отдела кадров.

РАМИШ

(под нос) Ну да…

Чекалина не спускает, смотрит на Рамиш, холодно чеканит:

ЧЕКАЛИНА

Не «ну да», Яна! А встретились у отдела кадров. Я завтра на работу выхожу.

После чего снова становится радушной и оживлённой. Садится.

ЧЕКАЛИНА

Как вы тут все?

СЫТИН

А у нас же под роддомом труп валяется. С самого утра!

Яна бросает на Сытина укоризненный взгляд. Сытин, глянув на Алину и Алика.

СЫТИН

Ой! Только Михаилу Александровичу не говорите!

АЛИНА

У папы дел по горло. Есть Беляев – пусть разбирается.

25-30.ИНТ/НАТ. ГЛАВНЫЙ КОПУС/КАБИНЕТ ГЛАВВРАЧА/БОЛЬНИЧНАЯ СТОЯНКА. ДЕНЬ.

(КУЛИКОВСКИЙ.)

Разговаривает по телефону (фактически – орёт в трубку):

КУЛИКОВСКИЙ

Чего звонишь?! Что ты за начмед, если разобраться не можешь?!.. Так! Я тебе всё сказал, Игорь Анатольевич! Хоть закопай его – или с завтрашнего дня не ты командуешь роддомом!

Бросает трубку. Встаёт из-за стола. Подходит к окну. Заложив руки за спину, вздыхает. Видит в окне дочь и зятя… Хмурит брови…

25-31. НАТ/ИНТ. ГЛАВНЫЙ КОРПУС/БОЛЬНИЧНАЯ СТОЯНКА/САЛОН АВТО. ДЕНЬ.

(АЛИНА, СЫТИН, ПЕРСОНАЛ, ПРОХОЖИЕ.)

Алина и Сытин идут к стоянке. Между ними – зона отчуждения, он не идёт с женой под руку, сам немного деревянный…

АЛИНА

Вёл себя… как дурак!

Сытин слегка взвивается:

СЫТИН

Чего это дурак?!

АЛИНА

Я: идём. А ты: (кривляя Сытина) куда?! …На Кудыкину гору, блинский блин! У тебя есть ещё куда идти?

СЫТИН

Алина, прекрати! Что за ерунда!

Уже подошли к машине, Алина открыла дверь, села на водительское место. Завела машину. Сытин садится на пассажирское.

АЛИНА

Наша жизнь для меня – не ерунда!

Надулась, глаза на мокром месте. Сытин чувствует, что взял не ту ноту. Обнимает Алину – она поначалу деревянная.

СЫТИН

Ты устала… Я устал… Роддом закроется на мойку – месяц буду нянчиться с Илюшкой и встречать тебя горячими ужинами! И надраивать квартиру. Стану такой мамкой и хозяюшкой, ой!

Алина размораживается, всхлипнув-хихикнув, прислоняется к мужу, из глаз слёзы.

АЛИНА

Я вас когда увидела… Подумала…

СЫТИН

Что ты подумала, глупышка?

Алина машет рукой…

АЛИНА

Про вас с Яной!

Сытин слишком горячо – так не отрицают то, чего не было:

СЫТИН

С ума сошла?! Мне никто, кроме тебя, не нужен!.. Давай, знаешь что?! Я за руль! Я, в конце концов, муж. Глава семьи. А у тебя слёзы, сопли… Вот, на!

Достаёт из кармана замызганный несвежий носовой платок – который прежде давал Рамиш. Было уже протягивает – вспоминает, пугается…

СЫТИН

Ой! Нет! Грязный! Гадость!

Открывает окно, выбрасывает платок в окно.

СЫТИН

Вот, давай… Так…

Утирает ей нос своим рукавом. От этой неуклюжей, но искренней заботы Алина совсем оттаивает, высмаркивается Сытину в рукав, смотрит на него просиявшими глазами.

АЛИНА

Хорошо…

Открывает дверь, выходит. Сытин – тоже. Обмениваются местами. При заходе в машину с пассажирской стороны Алина поднимает грязный носовой платок, уже садясь в авто: