РАМИШ

Причёска! Платье!.. Глаза накрашены!

Тоже бухается с ней в воду. Все хохочут, возятся в воде. Остаётся на мостках один Евграфов – довольно смотрит на товарищей. Он кажется мудрее, чем они…

ЕВГРАФОВ

А! К чёрту!..

Разбегается, ныряет в воду, подплывает к Чекалиной, целуются. Нежно, шутливо, но однозначно ставя Евграфова на место:

ЧЕКАЛИНА

Лёш, давай ограничимся первым предложением – оно было с открытой датой. Я хочу понять, что за штука: взрослая жизнь. Что продаётся, а что не очень…

Он тоже шутлив, с виду все его слова и действия ему даются легко. Достаёт из кармана коробочку с обручальным кольцом. К ним поближе подплывает Лёха…

ЕВГРАФОВ

Договорились!

Зашвыривает коробочку далеко в воду. Лёха ахает. Но вовсе не кольцу. Достаёт из внутреннего кармана пиджака красный диплом, промокший. В глазах – ужас… быстро сменяется насмешливостью. Это не просто хмельное гусарство. Швыряет диплом так же, как прежде Евграфов – коробочку с кольцом.

ЕВГРАФОВ

Идиот?! Тебя батя порешит!

Ныряет за Лёхиным дипломом.

ЧЕРЕЗ МЕСЯЦ/НОВЫЙ ДЕНЬ.

(ЕВГРАФОВ, СЫТИН, ВОДИЛА.)

Машина «ХЛЕБ», с распахнутой задней дверью. Водила курит, щурясь на рассветном солнышке. Евграфов и Сытин (в коротких несвежих белых куртках «продуктовых» грузчиков) носят лотки с хлебом из машины в магазин.

ВОДИЛА

Это ж вы что?! Студентами – были грузчиками, теперь, получается, врачами…

Как раз Сытин – за следующим лотком. С раздражением.

СЫТИН

Не врачи ещё!

Берёт лоток, уходит. Подходит Евграфов, «пустой», берёт полный поддон с хлебом.

ВОДИЛА

Чё это он?

ЕВГРАФОВ

Да ничего. Так и есть. Перестройка постдипломное обучение на три года продлила. Ускорение, так сказать!

ВОДИЛА

Типа бумажку получил – а всё равно ещё учись?

Евграфов кивает, уходит с лотком. Водила сочувствующе качает головой. Подходит Сытин. Хватает лоток. Спотыкается. Чуть не падает. Водила, зажав сигарету в зубах, моментом реагирует – ловко принимает лоток с хлебом у падающего Сытина. Сытин шлёпнулся на пол.

ВОДИЛА

Ёлки! Акушер-гинеколог! Ты ж ловить должен, а не ронять!

Сытин смеётся. Слегка нервно, а затем и добродушно. Добродушно хохочет и водила.

СЫТИН

Теперь на лекциях уже не отоспишься!

Возвращается Евграфов, берёт следующий поддон.

ЕВГРАФОВ

Толстый! Шустрее! В отдел кадров опоздаем!

(РАМИШ, ЧЕКАЛИНА, ЕВГРАФОВ, СЫТИН,ИНТЕРНЫ.)

Под дверью отдела кадров толпятся интерны. Выходит Чекалина, ей навстречу – Рамиш.

РАМИШ

Ну что?!

Чекалина, равнодушно пожав плечами, показывает удостоверение врача-интерна и удаляется в сторону входа для посетителей. Через мгновение со стороны служебного входа вносятся всклокоченные Евграфов и Сытин. Последний на ходу откусывает от свежего батона. Целует в щёку Рамиш.

СЫТИН

Янка, привет! (протягивая ей батон) Хочешь?

Рамиш брезгливо смотрит на обкусанный батон, отмахивается.

ЕВГРАФОВ

(Кивая на двери отдела кадров) Машка зашла?

РАМИШ

И зашла. И вышла. … И ушла.

Она не объясняет, что Чекалина ушла только что, и он вполне может её догнать. Сытин нюхает батон, да так сладко, что Рамиш забирает у него батон, кусает с другой стороны.

(ЧЕКАЛИНА, САЗОНОВ, ПОСЕТИТЕЛИ, ПЕРСОНАЛ.)

Чекалина выходит из главного корпуса. Сталкивается с незнакомцем (Сазонов) – он страдает от боли, держит левой (здоровой) рукой покалеченную правую. В толчее у входа их притискивают друг к другу – у него лицо просветляется, боль прошла. Взгляды пересекаются, очевидна возникшая чувственность. Толпа прореживается, они двое застыли столбами. Чекалина встряхивается первой. Уходит. Он смотрит вслед. Идёт за ней…