– Добрый вечер. – Меня отвлек голос проходящей мимо женщины. Ее имени я не знал, но видел каждый вечер, когда она прогуливалась по улице в компании еще двух таких же тетушек. Немолодые, но энергичные и все время что-то бурно обсуждающие.

– Добрый. – Я кивнул им, намереваясь войти в дом, однако меня одернули, пригвождая к месту.

– А мы вот никак с вами не можем познакомиться, – заговорила вторая, поправляя платок, повязанный вокруг чуть седых волос. – Надо же! Мы все никак не могли дождаться того, кто же купит этот дом. – Она кивнула теперь уже на мою недвижимость.

– Почему же? – Удивленно приподнял бровь, продолжая сжимать в руке ключи от машины.

– Как же почему? – Присоединилась к беседе третья. – Вы же теперь сосед того дома с сумасшедшей, – зловеще отозвалась она, покосившись на серое строение. – Разве не знали? Вот видите, как он удивлен. Конечно же, не знал! Я вам говорила, эти ушлые риелторы не предупреждают.

Две другие собеседницы активно закивали, подтверждая слова своей подруги.

– Что значит сумасшедшая? – скорее выдохнул, чем спросил.

– Так там девчонка живет взаперти практически. Она ненормальная.

Они вновь энергично закивали и стали наперебой рассказывать страшные байки про дом, а я никак не мог уловить хоть одну полезную новость. И вообще не мог понять или принять то, что речь шла про Лолу. Ее имени сварливые соседки не называли, но говорили, что порой в доме слышны крики, а иногда тут появлялась скорая. Все из-за нее. Из-за Лолы.

– Она там живет уже лет пять, – протянула первая женщина.

– Нет, около шести. Я помню, как они переселились в этот дом.

– Вы поосторожней будьте, молодой человек. Вон предыдущих хозяев дома ваши соседи выжили.

– А вы про хозяйку дома знаете? – Я отвернулся, чтобы взглянуть теперь на женщин.

– Вы про Розочку? – поинтересовалась третья. – Да, конечно. Мы в магазине часто видимся. Она никогда про девочку не говорит. Стесняется, наверное. Конечно, сбросили на нее ненормальную. Я бы тоже постеснялась говорить о больной девочке на каждом шагу. Сил бы ей, Розочке, и терпения. С такими сложно совладать. Но говорят она не буйная. Только иногда кричит. Или вон, скорую вызывают. Поэтому и не кладут ее в больницу. А у нас же вроде неплохая психиатрическая клиника есть. Там ей точно помогли бы. Да и Розочке было бы легче.

Женщины вновь быстро закивали, теперь уже расхваливая лечебницу. Черт! Лечебницу для психически больных людей. А я удивленно рассматривал их, не веря в происходящее. Лола не такая. Черт! Она точно не такая. Спокойная, немного пугливая, подглядывающая за мной.

А вот тут я напряженно всмотрелся в их дом. Окно выходило не только в мой двор, но и из него частично было видно улицу. Как раз эту часть, где я стоял как вкопанный, слушая сплетни. Шторки дрогнули. Она видела.

Вот же засада!

А вдруг она знала про слухи, которые мне так подробно и в красках пересказывали три клуши? Пора завязывать с этой чертовщиной.

– Простите, приятно было познакомиться. – Я прервал их рассказ, возвращаясь к дому. – Мне пора.

– Конечно. – Женщины закивали, даже не припомнив, что так за весь разговор никто не назвал своих имен. Не со мной они хотели познакомиться, а собрать еще немного сплетен, при этом напугав меня. Было бы что дома за ужином своим семья рассказывать. Как молодой парень дёру дал от дома с сумасшедшей.

Я резко открыл дверь, вошел во двор, после в дом. Нужно собраться с мыслями. Надо же! Не думал, что рассказ о Лоле мог так всколыхнуть во мне смятение. Она же не такая… Или такая? Подглядывала, кралась по двору, испугано разговаривала. И про тетку свою упоминала. Да, точно. Сказала, что ей не понравится. А может я все неправильно тогда понял? И она действительно была не в себе?