Лия раскинула вещи на прибрежных кустах и повернулась к пойманной рыбе. Её беспокоила мысль – как же приготовить улов, если у неё нет огня? Ждать пока провялится? Ночью? Нет, быстрее протухнет. Задумавшись, она не сразу заметила, что около её добычи стоял странного вида невысокий старичок и поспешно заталкивал скользкую рыбу за пазуху.

– Дедушка, зачем вы толкаете мою рыбу под рубашку? – опешила девушка.

– Зачем, зачем. Есть хочу! Рыбка. Как же я люблю рыбку. А воду – не очень! – пожаловался тот, бесцеремонно пряча ещё одну рыбу.

– Я тоже хочу есть, – грустно призналась Лия, – только у меня даже нечем ни разделать рыбу, ни разжечь костёр. Может, поможем друг другу?

– Это как? – старик не собирался расставаться с добычей.

– Вы разжигаете костёр, а я ловлю ещё рыбу. Её здесь много. А потом поедим.

– Эх, дева, умеешь ты уговаривать! – дедок согласно махнул рукой. – Иди за рыбкой, а я костерок так и быть, спроворю!

Лия опять взяла многострадальное платье и отправилась на рыбалку.

– А чего это, дева, одёжа на тебе такая странная? – поинтересовался сотрапезник после того, как расправился с большей частью запечённого на угольях улова.

Только сейчас девушка вспомнила, что щеголяет перед незнакомым мужчиной, пусть и стариком, в одной нижней юбке, стыдливо прикрывающей только самое-самое.

– Ой, дедушка, как неудобно! – Лия метнулась к мокрому платью и стала поспешно его натягивать.

Ветхая вещица ещё больше расползлась по швам.

– Не суетись, дева, не суетись, – стал успокаивать её дедок. – Во всём окружии нет никого, кто бы похабно глянул на тебя. А я уж стар, да, стар я, чтоб прелести твои меня смутили.

– Да какие прелести, – Лия махнула рукой.

– Э, не скажи, дева. Мы, хозяева леса, саму суть видим, а не то, что на тебе надето.

– Вы… вы – леший? – девушка подозревала, что старичок не так прост, но до сих пор отказывалась поверить, что он вот так запросто показался ей.

– И так меня люди зовут. Да как только они меня не зовут! И лесовик, и леший, и пень старый. Только прихожу я не к тем, кто зовёт, а к тем, кто привечает. А ты, дева, и приветила, и уважила старика. Рыбкой накормила, – леший довольно сощурился и шустро выхватил последнюю рыбёшку, лежащую перед Лией. – Можешь просить меня, о чём хочешь.

– Что же мне просить у вас, дедушка? То, что я должна сделать, я должна сделать сама. Это только мой долг. Вот только…

– Что только? – дедок хитро сощурился.

– Вижу я, что по нраву вам рыбка очень. Было бы чем прутков с талицы нарезать, сделала бы я вам садок ловчий для рыбы, за ночь ещё бы поймали. А потом, может, и сами вы баловали бы себя вкусненьким.

– Пруточки? Будут тебе пруточки, это мы быстренько!

Вскоре перед девушкой появилась куча мягких прутьев. Вот уж не думала она, что пригодятся ей уроки Роба. До самой темноты мастерили они ловушку. Каждый прутик послушно занимал своё место. Садок вышел знатный. Учитель мог гордиться своей ученицей. Пригодилась наука. Лия даже улыбнулась. Теперь старшая дочь герцога ден Гори может мастерить такие садки и продавать их на рынке. Чем не заработок?

***

Проснувшись утром, Лия обнаружила, что опять осталась одна. Рядом в остывших углях лежала пара рыбин, щедро оставленных ей вчерашним сотрапезником, а в руке она зажимала тёмный, похожий на коготь хищной птицы, корешок роа. Девушка ещё раз крикнула спасибо хозяину леса, пристроила подаренный им амулет на груди, позавтракала и собралась идти дальше. Хорошо здесь было ведьме, можно сказать, даже уютно, но не было здесь ни одежды, ни одиноких мужчин, а именно это нужно было разыскать в первую очередь. Осталось поблагодарить Потерянное озеро за гостеприимство, и, как бы ни притягивало к себе его волшебство, но нужно было уходить.