Во-вторых, обучаемые плохо готовились к занятиям, систематически не выполняя домашние задания. Согласно докладам и годовым отчетам политуправлений КВО и БВО (с 1936 г. за общеобразовательную подготовку отвечали политорганы), в 1936-м это было общим явлением; о том, что командиры и младшие командиры-сверхсрочники занимаются плохо, заместитель начальника политуправления КВО корпусной комиссар Н.О. Орлов докладывал и в марте 1937-го. «Все еще низкая подготовка по заданному материалу к занятиям»^>81 отмечалась тогда и в тех соединениях трех округов, от которых остались подборки политдонесений за начало 1937 г. – в 1-й тяжелой танковой бригаде БВО и 21-й стрелковой дивизии ОКДВА.

Итоги такой «учебы» подвела, например, комиссия УБП РККА, проверившая в июле 1936 г. отдельный батальон связи 2-й стрелковой дивизии БВО: «Занимаются как будто регулярно, а данные задачи по алгебре, тригонометрии никто из комсостава (группа в 10 человек) решить не мог»^>82.

Плохую подготовку к занятиям обуславливали, с одной стороны, «слабая требовательность» преподавателей и «отсутствие ответственности» за невыполнение домашних заданий^>83, а с другой – нехватка у обучаемых времени. «Значительный процент командиров или не желают выполнять домашние задания, – отмечалось 20 февраля 1937 г. на совещании по повышению общего образования в РККА, – или не имеют возможности заниматься. Сверхсрочники слабо готовятся дома и они всегда ссылаются или на политсобрание или на массовую работу. Часть из них ссылается на то, что они ежедневно составляют конспекты по политзанятиям»^>84. (Как известно, в Красной Армии можно было пренебречь чем угодно – но только не политучебой).

В-третьих, командование и политорганы часто плохо организовывали (а то и срывали) общеобразовательную подготовку. Она то назначалась на часы, когда командиры должны были заниматься другими делами по службе, то, наоборот, заменялась совещанием у командира бригады, партсобранием и т. д. Большинство частей КВО в 1935 г. не сумели обеспечить учебниками, а, по крайней мере в 95-й стрелковой дивизии еще в январе 1936-го не было и письменных принадлежностей. А ОКДВА страдала от нехватки в ее таежной глуши квалифицированных преподавателей.

Поэтому в 1935-м срывы общеобразовательных занятий были «обычным явлением почти во всех частях» РККА, а в КВО летом того года общеобразовательная подготовка вообще была «почти полностью свернута»^>85. Срывы ее не прекращались там и в 36-м. «Ежегодно мы пишем в планах о общеобразовательной подготовке с сверхсрочниками, – говорилось еще 15 декабря 1936 г. на партсобрании штаба 15-го отдельного корпусного зенитно-артиллерийского дивизиона КВО, – но она не организована так, как это необходимо – часто срывается она»^>86.

В итоге общеобразовательная подготовка комначсостава в войсках сводилась к тому, чтобы «заниматься и заниматься без перспективы»^>87. Весь «предрепрессионный» период в трех крупнейших округах констатировалось одно и то же:

– достижения в общеобразовательной подготовке «еще крайне малы» (годовой отчет КВО от 11 октября 1935 г.);

– «значительная часть командиров и начсостава, главным образом старшего, слабо усвоили пройденные предметы» (годовой отчет политуправления КВО от 4 октября 1936 г.);

– результаты общеобразовательной подготовки «незначительны» (заключение начальника культпросветотдела ПУ РККА полкового комиссара Б.И. Риэра по итогам обследования частей БВО, стоявших летом 1936-го в лагере «Савецкая Беларусь»);

– эффективность общеобразовательной подготовки комсостава артиллерии невысока (годовой отчет ОКДВА от 30 сентября 1936 г.);