Десантное отделение вовсю развлекалось перед вечерней поверкой. Кто-то из мичманов, кажется, был в особо веселом расположении духа, и задорно «цукал» молодых. Как и подобает будущему офицеру, не выходя за границы этикета и здравого смысла – зато с выдумкой.

Молодым полагалось по памяти перечислить всех начальников Морского корпуса, начиная с Нагаева и до старика Разумовского. А те, кто хоть раз запинался, отправлялись в «экипаж» – натягивать паруса из одеял на своих же товарищей. Судя по выстроившейся вдоль диванов «флотилии», первогодки не утруждали себя зубрежкой истории.

Зато поучаствовать в увеселениях были совсем не против.

Увидев меня, мичман удивленно вскинул брови.

– Курсант, на месте – стой! А ну-ка перечислите мне, матрос…

– Нагаев. Милославский. Голенищев-Кутузов. Карцов, Рожнов, Крузенштерн, – проговорил я. – Могу даже с датами. Но вообще-то меня Медведь ждет.

– Курсант Острогорский, – мичман тут же подобрался, – в жилой блок – марш!

– Есть в жилой блок! – гаркнул я.

И, прошагав мимо «флотилии», вышел в коридор.

Вся честная компания ждала в комнате. Медведь, развалившись в моем новеньком кресле, сонно наблюдал за Поплавским, не менее сонно перебирающим струны гитары. И даже чуть покачивался из стороны в сторону в такт музыке. Кресло при этом издавало жалобные звуки, предвещающие мне скорый визит в магазин за новым. Камбулат валялся на кровати, забросив руки за голову.

Из всех наших отсутствовал только Корф – видимо, опять удрал зубрить свои конспекты в библиотеку.

– Ну как там? – Медведь поднялся мне навстречу, заставив кресло скрипнуть особенно пронзительно. – Как прошло?

– Скажем так – проблема решена, – усмехнулся я. – И его высокоблагородие капитан Каратаев у нас больше не работает.

– Зверь… – уважительно пробормотал Камбулат. – И как ты его?..

– Тебе лучше не знать… И это еще не все, друзья мои!

– Не все? – Медведь приподнял мохнатые брови. – Ты еще что-то задумал?

– Ага. Но для этого мне понадобится помощь. И не только ваша… Для начала нам пригодится наличность – чем больше, тем лучше. – Я повернулся к Медведю. – А потом вы, господин мичман, отправите пару человек из сборной в медпункт. Пусть пожалуются на травмы. Или на живот, что-то в этом роде… В общем, неважно – самое главное пустить слух, что они вот-вот снимутся с соревнований.

– Что-то я не понимаю… – пробормотал Камбулат.

– Поймешь. А еще – мне нужен Антоша. Кстати, где он?

– В буфете, – усмехнулся Камбулат. – Бока наедает – не иначе зима скоро.

– Черкни ему, пусть бросает все и мчит сюда. Без него нам точно не обойтись.

– А вот теперь уже я что-то не врубаюсь. – Медведь недоумевающе поскреб пальцами бурую шевелюру. – Этот-то тебе зачем?

– Ну как… Лицо у него доброе. – Я пожал плечами. – Вызывает доверие.

– Ставку делать пойдет, чего тут непонятного, – лениво пояснил Поплавский. – Все равно больше некому: я завтра в наряд до отбоя, а спортсменов на стрельбище повезут, к пятиборью готовиться. Кроме Вовки, кстати.

– Это почему? – поинтересовался я.

– А, точно! – Камбулат хлопнул себя по лбу. – Ты у нас в усиление к гардемаринам уезжаешь, в Зимний. Списки, что ли, не видел?

Глава 6

Такси остановилось у Эрмитажного театра Миллионной. Дальше пешком – после недавних событий меры безопасности увеличили еще примерно втрое, и город на подъездах к Зимнему выглядел так, будто здесь шла война: дорогу преграждали бетонные блоки, шлагбаум и пара броневиков.

И даже лица атлантов над парадной лестницей, казалось, чуть нахмурились и воплощали уже не сосредоточенность и столетний покой, а какую-то неясную тревогу, словно каменным великанам теперь и правда приходилось держать на руках небесный свод, а не какой-то там балкон.