Десантное отделение вовсю развлекалось перед вечерней поверкой. Кто-то из мичманов, кажется, был в особо веселом расположении духа, и задорно «цукал» молодых. Как и подобает будущему офицеру, не выходя за границы этикета и здравого смысла – зато с выдумкой.
Молодым полагалось по памяти перечислить всех начальников Морского корпуса, начиная с Нагаева и до старика Разумовского. А те, кто хоть раз запинался, отправлялись в «экипаж» – натягивать паруса из одеял на своих же товарищей. Судя по выстроившейся вдоль диванов «флотилии», первогодки не утруждали себя зубрежкой истории.
Зато поучаствовать в увеселениях были совсем не против.
Увидев меня, мичман удивленно вскинул брови.
– Курсант, на месте – стой! А ну-ка перечислите мне, матрос…
– Нагаев. Милославский. Голенищев-Кутузов. Карцов, Рожнов, Крузенштерн, – проговорил я. – Могу даже с датами. Но вообще-то меня Медведь ждет.
– Курсант Острогорский, – мичман тут же подобрался, – в жилой блок – марш!
– Есть в жилой блок! – гаркнул я.
И, прошагав мимо «флотилии», вышел в коридор.
Вся честная компания ждала в комнате. Медведь, развалившись в моем новеньком кресле, сонно наблюдал за Поплавским, не менее сонно перебирающим струны гитары. И даже чуть покачивался из стороны в сторону в такт музыке. Кресло при этом издавало жалобные звуки, предвещающие мне скорый визит в магазин за новым. Камбулат валялся на кровати, забросив руки за голову.
Из всех наших отсутствовал только Корф – видимо, опять удрал зубрить свои конспекты в библиотеку.
– Ну как там? – Медведь поднялся мне навстречу, заставив кресло скрипнуть особенно пронзительно. – Как прошло?
– Скажем так – проблема решена, – усмехнулся я. – И его высокоблагородие капитан Каратаев у нас больше не работает.
– Зверь… – уважительно пробормотал Камбулат. – И как ты его?..
– Тебе лучше не знать… И это еще не все, друзья мои!
– Не все? – Медведь приподнял мохнатые брови. – Ты еще что-то задумал?
– Ага. Но для этого мне понадобится помощь. И не только ваша… Для начала нам пригодится наличность – чем больше, тем лучше. – Я повернулся к Медведю. – А потом вы, господин мичман, отправите пару человек из сборной в медпункт. Пусть пожалуются на травмы. Или на живот, что-то в этом роде… В общем, неважно – самое главное пустить слух, что они вот-вот снимутся с соревнований.
– Что-то я не понимаю… – пробормотал Камбулат.
– Поймешь. А еще – мне нужен Антоша. Кстати, где он?
– В буфете, – усмехнулся Камбулат. – Бока наедает – не иначе зима скоро.
– Черкни ему, пусть бросает все и мчит сюда. Без него нам точно не обойтись.
– А вот теперь уже я что-то не врубаюсь. – Медведь недоумевающе поскреб пальцами бурую шевелюру. – Этот-то тебе зачем?
– Ну как… Лицо у него доброе. – Я пожал плечами. – Вызывает доверие.
– Ставку делать пойдет, чего тут непонятного, – лениво пояснил Поплавский. – Все равно больше некому: я завтра в наряд до отбоя, а спортсменов на стрельбище повезут, к пятиборью готовиться. Кроме Вовки, кстати.
– Это почему? – поинтересовался я.
– А, точно! – Камбулат хлопнул себя по лбу. – Ты у нас в усиление к гардемаринам уезжаешь, в Зимний. Списки, что ли, не видел?
Глава 6
Такси остановилось у Эрмитажного театра Миллионной. Дальше пешком – после недавних событий меры безопасности увеличили еще примерно втрое, и город на подъездах к Зимнему выглядел так, будто здесь шла война: дорогу преграждали бетонные блоки, шлагбаум и пара броневиков.
И даже лица атлантов над парадной лестницей, казалось, чуть нахмурились и воплощали уже не сосредоточенность и столетний покой, а какую-то неясную тревогу, словно каменным великанам теперь и правда приходилось держать на руках небесный свод, а не какой-то там балкон.