– У тебя есть потенциал, Арчи, – сказала она. – Ты не думал брать частные уроки игры на гитаре?

Мы оба знали, о чем она спрашивает на самом деле. И мы оба знали ответ на ее невысказанный вопрос: «Да».

Постепенно нас сблизило увлечение… не только музыкой. Однажды вечером, не говоря ни слова, Джеральдина свернула с дороги. И не успел я опомниться, как она уже остановила машину в укромном месте на берегу Свитуотер. Вскоре это стало местом наших тайных встреч.

Может быть – и даже скорее всего, – я понимал: то, что мы делаем, неправильно (она ведь моя учительница, и вполне вероятно, наши отношения противозаконны, хотя все происходило с нашего взаимного согласия). Но мне уже было все равно. Ни к кому еще я не испытывал такого чувства, как к ней. Джеральдина стала самым важным человеком в моей жизни.

Вот почему я прибежал к ней сегодня утром (реально прибежал, в потной футболке, – может, это и не очень романтично, но во время утренних пробежек я мог навещать Джеральдину до начала рабочего дня, не вызывая подозрений). Наступило третье июля, приближался праздник, и мне хотелось устроить для нее что-нибудь особенное. Но главное, я хотел быть рядом с ней. Всегда.

– Я думал о Дне независимости… – Я вдруг занервничал, сам не зная почему. – М-м-м… ты уже решила, что будешь делать в праздники?

Едва заметно улыбнувшись, она налила себе кофе.

– Вообще-то я собиралась съездить на берег реки… – Джеральдина отхлебнула из чашки. – Хочешь со мной?

На этот вопрос мы тоже оба знали ответ.

Джеральдина:

– 

[УДАЛИТЬ ИСТОРИЮ СООБЩЕНИЙ?] [ДА]

Дорогой дневник!

Ты не поверишь! Я и сама поверить не могу. Я и правда прячусь в кладовке «Хелло Гиглз», чтобы все записать. Я себя даже ущипнула, но мне все равно кажется, что это сон.

Наконец-то, наконец-то у меня появился шанс чего-то добиться!

Проснувшись сегодня утром, я думала только о том, как странно будет встречать День независимости вдали от друзей, от семьи… от Ривердейла. В хорошем смысле странно, но все же.

Я планировала встретиться сегодня с Брэдом, но в остальном – времени вагон. Одно большое приключение, как я и надеялась. Сходить утром на пробежку. Принять душ у тети Гертруды в гостевой ванной, где коробочка с салфетками украшена чудно́й кружевной юбочкой. Раскопать в шкафу узкие джинсы и майку – самые лос-анджелесские вещи в моем гардеробе. Проторчать полчаса в пробке, просто чтобы преодолеть три мили по автомагистрали 405… Все, как обычно.

Но, добравшись до офиса, я обнаружила, что там все совсем не так, как обычно. Во-первых, тихо. За белоснежной, сияющей чистотой стойкой администратора – ни души. Все телефоны молчат.

– Есть кто-нибудь? – позвала я, ступая на цыпочках, будто опасалась застать кого-то врасплох.

В холле, где всегда толпится народ, пусто.

Как правило, там обретается не менее двух авторов – сидят, развалившись в винтажных переливчато-синих креслах или разгуливают вдоль ярко-желтых полок. Но на этот раз я увидела только айпад, позабытый кем-то на столе, – владельца в комнате не было.

Я озадаченно двинулась к нашему отделу.

– О, привет!

Клео, одна из редакторов, сидела за своим столом, покусывая кончик розового карандаша.

– А… где все?

Клео бросила украшенный блестками карандаш на стол и посмотрела на меня. Ее глаза за стеклами очков в массивной красной оправе казались огромными.

– Праздник. – Она пожала плечами. – Все разъехались. Я вот еду в Палм-Спрингс… – Она глянула на экран «Эппл воч» у себя на запястье. – Через час.