– Никогда, слышишь, никогда! Шестерить, шпионить – ни-ког-да! Понял?

Алик хладнокровно стряхнул с себя руки друга и процедил:

– Таковы правила игры, Сэм. – Валяя дурака, притворяясь крутыми ковбоями, они называли друг друга Сэм и Билл, или Эл и Джек, или еще как-нибудь в масть, хотя Шибаев и считал, что с фамилией «Дрючин» кличка без надобности. – Бабки не пахнут! Установление супружеской неверности такой же бизнес, как и всякий другой. Так что попрошу!

Шибаев смирился – а куда денешься? Не каждый день обламываются командировки в Америку[2], не каждый день человеку фартит. После его нью-йоркской поездки прошло полтора года, и надежда, что его услуги серьезного сыскаря понадобятся снова, растаяли без следа. Почти растаяли – известно, что надежда умирает последней. Он был как волк, которому приходится питаться падалью или травой, чтобы не помереть с голоду. Он сам, своими руками, поставил крест на собственной карьере, проколовшись на… не хочется и вспоминать! И теперь до конца жизни пробираться ему сомнительными кривыми дорожками мелкого соглядатая и шестерки. Права была бывшая, упрекавшая его за никчемность…

– Розыск человека? – переспросил Алик. – Какого человека?

– Любого. В данном случае мужчины. Меня попросили найти мужика. Дано: внешность и машина. Причем машину описывала женщина. Правда, она принесла картинку из Интернета, но я очень сомневаюсь.

– Молодая?

– Молодая.

– Зачем она его ищет?

– Говорит, забыла в салоне рукопись романа. Он ее подвозил, а она оставила на сиденье пластиковую сумку с рукописью. Видела его впервые, номер тачки не запомнила.

– Она писатель?

– Вряд ли. Она соврала про рукопись.

– Откуда ты знаешь? – удивился Алик.

– Сначала она сказала – бумаги. Ни один автор не назовет свой роман бумагами. Так я понимаю. Бумаги – это отчет. Вначале она имела в виду «отчет», а потом решила, что он может стать опознавательным знаком, перестраховалась и сказала «роман».

– Не факт.

– Имя она тоже назвала вымышленное, адрес фальшивый. Все вместе – факт.

– Ну, то, что скрыла имя, ни о чем не говорит. Народ сейчас осторожный и пуганый. А зачем этот тип ей нужен?

– Зачем-то нужен. Она могла попросить меня найти его и забрать… у него рукопись. Но ей нужна только информация, разбираться она будет сама. И я почему-то думаю, что рукописи не было. Ничего не было.

– Может, она хочет познакомиться с ним поближе? Он ее подвез, понравился…

– Если бы так, то она сразу спросила б у него номер телефона. Это делается проще. Поставь себя на место молодой женщины, которую подвез домой не очень молодой мужчина…

– Он не очень молодой?

– Она сказала, лет сорока пяти примерно. Седой, крупный. И еще. Женщины обычно наблюдательнее мужиков, сам знаешь. Они видят даже то, чего нет, и обращают внимание на всякие мелочи. Форма носа, цвет глаз, руки, подбородок, обручальное кольцо, галстук и так далее. А тут только седые волосы, примерный возраст и черная машина. И красный светящийся шарик на зеркале раскачивается. Все. И распечатка из Интернета с машиной. Сказала, у него такая же, как на картинке, «BMW».

– И о чем это говорит, по-твоему?

– О том, что она видела его издали. Не думаю, чтобы он ее подвозил.

– А зачем он ей тогда?

– Черт ее знает. Возможно, она свидетель, видела его в… нестандартной ситуации.

– Думаешь, шантаж?

– А ты что думаешь?

Алик пожал плечами.

– И что ты собираешься делать?

– Искать. Я же сыщик. Мне заплатили, я нашел. Точка.

– Красивая?

– Ничего. Самоуверенная, держится высокомерно. Очень серьезная, ни разу не улыбнулась. Сильно накрашена, без маникюра. В затемненных очках. Без украшений, одета дорого.