— Доброго утречка вам, господин профессор Шау, учебные комнаты, вверенные вашей кафедре, вымыты и проветрены. Мусор изо всех помещений вынесен.

Услышав, как, по всей видимости, уборщица отрапортовала о проделанной работе заведующему какой-то там кафедрой, я рассмеялась в голос. Вот это дрессировка. Мужчине моё веселье по нраву не пришлось. Зыркнув в мою сторону, он также молча удалился.

— А ты так перед всеми о вынесенном мусоре отчитываешься? – не вытерпев, поинтересовалась у девушки.

— Та не, конечно, — отмахнулась она,— профессор Шау человек армейский, у него все по этому, по уставу. Он всегда говорит, что во всем должен быть порядок, и к каждому действию должен быть составлен алгоритм.

Еще раз, глянув вслед удаляющемуся мужчине, почесала кончик носа. Симпатичный экземпляр, правда, слишком смуглый, но зато жгучий брюнет. И фигура сплошные мускулы. Но вот жить по уставу..., а в постели, что у него тоже все по алгоритму.

— А он женат?

— Неа,— покачала рыженькая головой, — была невеста да сбегла.

— Кажется, я даже знаю почему, - девушка любопытно уставилась на меня и слегка приподняла бровки, требуя дальнейших объяснений. – А вот представь первую брачную ночь, встает он у кровати, достает сложенный листок и начинает читать молодой жене алгоритм соития и зачатия детей. Чтобы, значится, и тут все было по уставу.

Рыженькая представила и захихикала в кулачок.

— Ну, где он, туалет этот, — вспомнила я о насущном.

— Пойдемте, — не церемонясь, девчонка схватила меня за руку и потащила вперед с такой силой, словно бульдозер.

Заветная комната оказалась в самом конце коридора. Простенькая серенькая дверка из странного дерева. Замерев на мгновение, я представила, какие у них там могут быть унитазы. Тяжело вздохнув, шагнула в помещение, чтобы счастливо выдохнуть. Не привычный фаянсовый друг, но вполне узнаваемый глиняный горшок, с ведром наполненным водой, вмонтированным в стену.

Сделав свои дела, я снова скользнула в коридор, чтобы теперь уже осмотреться. Хотя ничего интересного на этом этаже не наблюдалось: около тридцати серых невзрачных дверей, такого же мышиного цвета стены и пол. Одним словом - серость и убогость.

— Профессор, вы все? – не церемонясь, осведомилась девушка.

— Угу, — подтвердила ее догадку я, — тебя звать как?

— Меня, — рыжуха подсобралась, – Марика, я дочка вахтера, уборкой тут занимаюсь, да папке помогаю.

Вспомнив неопрятного мужчину, я удивилась, такая дочка у него хорошая. И как о нем ласково - «папка». Что-то, видимо, я в вахтере не рассмотрела. Девушка открыто улыбалась и ждала продолжения знакомства.

— Меня зовут Ирина Холодова, когда никто не слышит, зови просто Ирина. А здесь может и ванна есть, чтобы умыться?

Сразу же вспомнились крысы в той деревянной бочке, что у меня в запыленных апартаментах.

— В моей комнате только, если не побрезгуете, — личико Марики стало ну таким трогательным. Не балует ее, видимо, жизнь подругами.

— Конечно, не побрезгую, веди.

Снова схватив за руку, рыженькая понеслась по коридору, волоча меня на прицепе. Хорошо, что на мне были кроссовки, на каблуках на таких скоростях я бы ноги переломала. Добежав до очередных лесенок, мы начали спускаться, кажется, в подвал.

— Мы с папой в подполье живем, но не подумайте, у нас отличные комнаты, правда окна маленькие и под самым потолком. Когда ливень - не откроешь, а я люблю смотреть на дождик.

Комнатка и правда оказалась очень уютной. Кровать, шкаф, несколько подвесных полочек, на которых сиротливо лежала пара книжек и статуэтка диковинного животного. Стул резной с обвязанной спинкой и небольшой круглый столик с банкой с цветами добавляли уюта.