Я выдохнул, во все глаза глядя на стоящую передо мной девушку, и боясь даже представить, какие чувства её сейчас обуревали. И что творилось с ней тогда, в далеком детстве, когда папа сказал, что не хочет больше жить с ними. Мои родители в этом плане были для меня примером – отец и сейчас смотрел на маму так, словно она та самая девчушка, которую он полюбил почти тридцать лет назад. Он был для меня мужчиной во всех смыслах этого слова – опорой, крепким плечом, хозяином в доме и спутником по жизни.

- Отец уехал из Ярославля и обосновался в этом городе. Здесь у него богатая женушка, золотой сынок – всё, как хотели моя дед и бабка. Но он приезжал к нам несколько раз, - сказала Мари с кривой улыбкой, - И я видела, как Павлик смотрит на него – с надеждой, любовью и такой тоской. Но он ему не нужен. Родной сын не нужен ему, потому что у него есть другой. А я…я так ненавижу того мальчика. Он вроде бы мой брат – но я ни разу с ним не виделась, потому что ненавижу его. Знаю – он не виноват, но мне так обидно за своего Павлика. Он ничего не говорит, но я вижу – он чувствует себя ненужным. Нелюбимым. И от этого мне очень больно. Потому что я не знаю, как убедить его в обратном.

- Эй, - понимая, что Мари накрывают не самые светлые чувства, я развернул её к себе и осторожно обнял.

А она, вместо того, чтобы оттолкнуть меня, стиснула руки у меня на поясе и уткнулась носом мне в грудь. Глубоко вздохнув, явно успокаиваясь, она сказала приглушенно:

- Иногда этот мальчик ставит мне «лайки» в инстраграме – на фото с Павликом – и мне хочется разбить телефон в такие моменты. Желательно о его лицо.

- Тшшш… – шепнул я, прижимая её к себе, - Всё хорошо. Ты на самом деле не такая.

- Ты меня не знаешь, - фыркнула мне в грудь Мари.

- Может быть. Но ты не ударишь невинного ребенка, - возразил я и спросил, - Ты поэтому уехала из Ярославля? Чтобы перевернуть страницу?

Мари покачала головой, отодвигаясь:

- Нет, не поэтому. Просто там я не видела для себя возможностей. Мне хотелось расправить крылья, но в Ярославле мне было тесно. А здесь – нет. И потом, - добавила она с горькой усмешкой, - Сложновато перевернуть страницу, когда отец оплачивает мне съемное жилье и иногда кидает деньги на карточку на прочие расходы. Как это ни печально, но я от него до сих пор завишу. Точнее, зависела, - поправила саму себя девушка, - У нас был уговор до окончания университета. Теперь я сама по себе.

Мы замолчали, думая каждый о своем. Я переваривал только что полученную информацию, понимая, что услышал даже больше, чем рассчитывал. Мари же…понятия не имею, о чем думала она. Наверное, пыталась успокоиться – кажется, она давно никому не рассказывала историю своей жизни, и теперь её немного потряхивало. Нужны были усилия, чтобы спрятать всю свою боль обратно, затолкать её поглубже.

Кажется, я понял, почему она так не любила «золотых мальчиков», коими она считала и меня с парнями. Все они напоминали ей об отце – молодом, легкомысленном парне, который пошел наперекор родителям, но потом всё же вернулся к ним под крыло. Осел. Других слов у меня просто нет.

Мне хотелось развеселить Машу, чтобы она перестала кукситься и грустить. Не так я хотел закончить этот день. Вот только что придумать? Хм…а что если…

Мягко отстранив Мари от себя, я полез в карман за телефоном. Девушка перевела на меня чуть удивленный взгляд. Я же тем временем зашел в свои аудиозаписи и, выбрав один трек, включил его, поставив громкость на максимум. После чего положил аппарат на одну из разобранных колонок. По крыше поплыла мягкая мелодия.