– Да что ты! – удивился Агриппа. – Тиберий подобрал невесту?

– Нет, он сам нашел. Калигула добился у цезаря ее возвращения из Александрии, куда Август сослал ее отца за любовную связь с Юлией.

– И Тиберий пошел на это? Он же истребил всех ее любовников.

– Мало того, он лично внес его в списки сенаторов и одарил несметными богатствами. Эта девчонка умна, как Ливия, ей удалось покорить старика.

Агриппа удивленно присвистнул:

– Чудные дела творятся на воле. Что с моим делом? Эта камера мне порядком поднадоела.

– Никаких указаний с Капри. Терпи, мой друг, я сделаю так, чтобы Киприда с детьми смогла навестить тебя. Она по-прежнему живет у Антонии.

– Я многим обязан тебе, мой Невий, и, надеюсь, когда-нибудь смогу отблагодарить тебя.

– Ты отблагодаришь меня, если в следующий мой визит избавишься от этой ужасной курчавой бородки и приведешь в порядок волосы. На тебя не взглянет ни одна гетера.

Агриппа расхохотался, рука его довольно хлопнула по столу. Зазвенели монеты.

– Теперь я многое смогу себе позволить. Как ты думаешь, сколько дать тюремщику, чтобы он провел ко мне женщину?

– Ты неисправим, Ирод.

Они еще долго беседовали, пока Макрон не спохватился и не распрощался.

Затем префект зашел в камеру к Домицию Агенобарбу. Тот встретил его громким ревом:

– Клянусь Гекатой, пожаловал сам Макрон!

Рыжебородый Гней Домиций, поднявшись, своим огромным торсом заслонил весь свет, пробивавшийся из маленького окошка под потолком.

– Ты свободен, но будешь находиться под домашним арестом, пока я не замну дело о кровосмешении, – сказал Макрон. – Агриппинилла ждет не дождется твоего возвращения. Она была сегодня утром у меня. Просила о твоем помиловании, стоя на коленях.

Агенобарб взревел, как лев, угодивший в западню:

– Что?! Моя жена унижалась пред тобой? Гордая Агриппинилла?

– Моя Энния тому свидетель. – Голос Макрона даже задрожал от злорадного торжества. Приятно унизить соперника!

Гней сжал огромные кулаки и придвинулся ближе. Макрон попятился.

– Мы же сквитаемся еще, Невий, и ты знаешь об этом, – зловеще проговорил Домиций. – Не забудь!

Макрон вышел и за дверью темницы облегченно утер пот со лба. Он передал начальнику указ о препровождении Агенобарба под домашний арест и отправился к себе во дворец. Просьба Агриппиниллы была исполнена.

Раздосадованный вчерашней выходкой Клавдиллы и встречей с Агенобарбом, он успел изрядно накачаться вином, когда с прогулки вернулась Энния. Как молния она влетела в триклиний, где префект возлежал за столом в гордом одиночестве.

– Невий, мой Невий! Ты даже не представляешь, что произошло в Саллюстиевых садах! – Она почти кричала.

– Что, Энния? Надеюсь, никто не пострадал? – Макрон обеспокоенно глянул на жену.

– Я даже не знаю, плакать или смеяться! Агриппинилла! – И тут она повалилась к нему на ложе, держась за живот от неудержимого хохота.

– Я понял, – улыбнулся Макрон. – Агенобарб вырвался на свободу.

– Мы кормили лебедей, к нам подошли Ливилла, Клавдилла, Виниций с братом и Ганимед. Ожидали Павла Фабия Персика, он сегодня вернулся из Испании, хотели покататься на лодках. И вот тут…

Молодая женщина опять захохотала, слезы брызнули из глаз. Она утерла их кончиком шали, размазав сурьму по щеке.

– Появился Домиций! Он вылез из зарослей акации, страшный, с огромной рыжей бородой, грязный, оборванный и вонючий. Мы все закричали от ужаса, не узнав его в первое мгновение. Даже мужчины опешили. Ни сказав ни слова, он кинулся к Агриппинилле, схватил ее за волосы и давай таскать. Она кричала, молила о пощаде, но этот ненормальный не унимался, осыпая жену самой страшной бранью. Виниций попытался встать на ее защиту, но Агенобарб только глянул на него своими жуткими глазищами, как у того пропало всякое желание вмешиваться. Прибежала стража. Все растерялись, Ливилла плачет, Агриппинилла вопит как безумная, тоже не стесняясь в выражениях. А он вдобавок еще двинул ей пару раз мощным кулаком. И тут на выручку ей пришла, кто ты думаешь, Клавдилла!