- Не хочу видеть Пашу. Он там был, он мне не сказал...
- Да? А ты не задумывалась, почему он этого не сделал? Может, это единственный, кто хотел тебя уберечь от ударов?
- Не оправдываю его! У меня больше нет жениха, и друга теперь тоже!
- Охренеть. Сравнила. Один двинул тебе по лицу, другой просто промолчал, а накажем мы их одинаково. Нет, Люда, я спишу это все на стресс. Ты городишь такую дичь...
- Чего ты за Пашу впрягаешься?
- Да потому что знаю, чем бы все закончилось, позвони он тебе и расскажи. Ты бы послала его матом. Обвинила в личной выгоде. А потом бы со стыда горела, после разборок с Савчуком, и даже ко мне приехать постеснялась бы. И не спорь, ты прекрасно знаешь, что я права!
Но Люда лишь глотала слезы и кивала. Хотя вряд ли вникала в доводы сестры.
- Я что-то опьянела...
- Это стресс. Надо поспать. Давай, проходи, выбери на верхней полке справа любую пижаму и ложись.
- Я должна позвонить маме... Рассказать ей все... Что свадьбы не будет... и выслушать при этом том, что должна терпеть, что милые бранятся - только тешатся...
- На ночь глядя? Расстраивать ее? Нет! У тебя к тому же язык заплетается. Все завтра. И отдай телефон прямо сейчас. Я тебя знаю - сейчас козёл напишет, что он не хотел, что это рука сама поднялась, люблю - трамвай куплю, и ты ему простишь. Я не дам тебе совершить такую ошибку снова.
Люда долго и не сопротивлялась. В голове шумело, но алкоголь немного обезболил душевную рану. Она едва успела распаковать свою косметичку с зубной щеткой и умывалкой, привести себя в порядок, переодеться в уютную пижаму, найденную среди красивых пеньюаров сестры, и лечь в постель. Сон смотрит ее моментально - сегодняшний день стал суровым испытанием.
А Лика набрала номер Паши Величко со смартфона Люды.
- Людмилка, милая? - в голосе Пашки послышалась тревога. - Что с тобой? Почему в такое время? Если он тебя обидел…
- Обидел - не то слово, Паш. Это Лика.
Пашка замолчал на миг.
- Черт, Ли, где Люда? Что случилось?
- У меня. Спит. Ты можешь ко мне приехать?
- Конечно. Как она? Он что-то с ней сделал?
Лика не стала ходить вокруг да около.
- Да. Попутал берега. Я тебя прошу, езжай сразу ко мне, как бы тебе ни хотелось набить ему морду...
- Я уже это сделал, - хмуро отозвался Пашка. - Еду. Похоже, надо было мордой не ограничиваться...
Через час Павел стоял на пороге квартиры Лики. Он был хмурый, что, в принципе, не удивительно, - ведь его девочку, его Людмилку, обидел тот, кого он так яро ненавидел. И как оказалось, не зря.
- Отдыхает?
- Да, разувайся и проходи.
- Можно я загляну на секунду к ней? Просто хочу лично удостовериться, что с Людой все в порядке.
- Загляни, но там темно, - хмыкнула Лика, и оставила друга в прихожей, прекрасно понимая его волнение.
Пашка сбросил туфли, и, выдохнув, тихонько заглянул в спальню, сквозь щель в закрытых дверях. Там спала его девочка – милая и нежная Людмилка, без которой он медленно сходил с ума.
В комнате была кромешная темнота, но он знал, что Полякова здесь, наверное, чувствовал ее по запаху. Разве мог спутать с кем-то другим? Вряд ли. Его любовь была настолько сильна, что, прими Люда душ с другим гелем, он все равно ее распознает. Разве это не есть любовь?
Оставив дверь открытой, чтобы немного осветить дорогу включенным светом в прихожей, Пашка прошел в глубь и остановился около дивана, где тихонько сопела его девочка. Он еще не до конца понял, что произошло, но уже готов был растерзать Руслана за слезы Людмилки. И это он еще не знал, что Савчук принялся распускать руки. Присев на корточки, едва разглядел лицо и грустно улыбнулся, в тайне мечтая, что однажды он будет засыпать и просыпаться вместе с любимой. Видеть ее вот такую спящую было для него чем-то удивительным и необычным, но в то же время домашним и теплым. Люда была для него родной, ее всегда хотелось обнимать и целовать, не зависимо от того, некрашеная она или без макияжа, досолила суп или пережарила картошку. Она его маленькая беззащитная девочка, которую ему хотелось спрятать от всего мира.