– Не заводись, – улыбнулся Макс. – Есть план эвакуации ученых и гражданского персонала…

– Но удерживать позиции, пока идет эвакуация, всё равно придется тем, кто есть сейчас, – отчеканил Рик. – Чоу выставит десантные подразделения с кораблей. Он для этого их и бережет, но если их не хватит? Если силы противника превысят наши возможности? Стратегия наших действий плохо продумана. Она ущербна, Макс. Выставить заслон, загнать гражданских на корабли и валить с Демоса, отдав Шакалам всё, на что потрачена уйма времени, сил и государственных денег. И тогда получается, что мы в заведомом проигрыше. В чем смысл исследований вообще? В том, чтобы выполнить черную работу для неизвестного кукловода? Он получит все наработки, потому что нам придется их бросить, и без труда достигнет своей цели. Да к черту! Мы попросту не сумеем эвакуировать людей! У них каждый раз истерика из-за задержки, а представь, как они будут бросать результаты своего труда. Борьба внутри «улья» с учеными, борьба снаружи с наемниками – это будет хаос, Макс. А еще потери, очень большие потери. Сколько у нас гражданских на объекте и в гарнизоне? Чтобы эвакуировать, нужно время, а его нам не дадут. Всё будет происходить одновременно. Нападение, истерия ученых, попытка защитить их и отбить атаку. Предотвратить хаос можно, только упорядочив его. А для этого нужна разведка и точные данные о численности противника, его местонахождении и возможностях.

– Сгущаешь, – ответил Макс, но голос его прозвучал неуверенно. Он передернул плечами, осмысливая услышанное, а затем закончил: – Но звучит правдоподобно.

Они снова замолчали. Колаш теперь пребывал в нервозном состоянии. Он покусывал губы, иногда чертыхался и, наконец, проворчал:

– На хрен, Рик, мне не нравится то, что ты сказал, это раздражает. Но чем больше я думаю, тем больше соглашаюсь с тобой. Если Шакалы решат пойти на полноценный прорыв – это будет мясорубка. Мы ни черта не успеем сделать, и главным врагом станут те, кого мы защищаем. Б… – матернулся Макс и медленно выдохнул, беря себя в руки. – С этим надо что-то делать.

– Вот и попробуем это что-то сделать, – ответил Саттор и с улыбкой сжал плечо приятеля.

Вездеход повернул с приметной тропы, которую успели наездить в поселение колонистов, и офицеры увидели высокий частокол – защиту от хищников. За частоколом прятались небольшие одноэтажные домики, похожие на глинобитные мазанки. Только стены были не монолитны – их возводили из блоков, слепленных из местного природного материала, похожего на глину.

Дома были похожи между собой, как братья-близнецы. Это Рик уже знал, потому что въезжал в поселение, чтобы высадить рыжего паренька. И знал, что люди, жившие здесь, приветливы и дружелюбны. Они встретили его с улыбкой, пытались заговорить, но без наушника-переводчика Саттор не понял ни слова. Одичалые доверяли землянам, они знали их форму, машины и то, что пришельцы им не враги. Майора жестами приглашали в дом, однако он отказался, спеша вернуться на объект, а теперь собирался задержаться в поселении дольше, потому что ему было о чем поговорить с местными жителями.

Вездеход подъехал к высоким воротам и посигналил. Над частоколом появилось лицо незнакомого пока мужчины. Он внимательно присмотрелся к машине, после махнул рукой и исчез. А вскоре ворота открылись, и офицеры въехали внутрь. Макс Колаш с интересом завертел головой – здесь он был впервые. Рик первым выбрался из вездехода, активировал наушник и протянул руку мужчине, встречавшему их.

– Здравствуйте, – поздоровался майор.