– А если я не стану вынимать меч из ножен? – спросил я.

– Тогда ты трус, – заявил он, – а трусам не место на земле!

Я сказал медленно:

– Логично. Но и слишком задиристым… тоже.

Он заорал люто:

– Что ты сказал?

– Общество нужно выпалывать как от дураков, – объяснил я, народ нужно просвещать хотя бы базово, – так и тех, кто в нем не уживается.

Я вытащил меч из ножен, всадник хищно улыбнулся, в одно движение ссадил женщину на землю. Она отошла торопливо и враждебно уставилась на меня крупными чернющими глазами навыкате.

Всадник выхватил меч, длинный и красиво загнутый на конце, даже расширенный, чем-то похожий на ятаган.

– Скажи твое имя, – потребовал он.

– Зачем тебе?

– Чтобы я знал, – сказал он мощно, – кого отправил к джаханнам.

– Ты не отправишь, – сообщил я, – а я твое имя не спрашиваю.

– Почему?

Я пожал плечами:

– Нужно запоминать имена мудрецов, а не дураков.

Он заорал и, резко вскинув меч над головой, послал в грохоте копыт коня вскачь. Я ждал, стараясь разогреть в себе злость, но получается плохо, слишком уж все обычно, а этот дурак не виноват, что он дурак, и как петух, защищая своих кур, бросается на все, что вторгается, как он считает, на его территорию, как же, вот прямо щас мечтаю все отнять и захватить.

В нужный момент я сам вскинул меч и, отклонившись от его удара, ударил сильно и точно. Лезвие меча захватило кончик платка на шлеме, а всадник промчался мимо, сдерживая коня, быстро развернул и тут же ринулся снова.

В его черных глазах я видел ярость пополам с удивлением, мне он тоже показался противником не простым, быстр настолько, что нужно драться, выкладываясь по полной.

Мы сшиблись, снова разошлись. В третий раз он остановил коня, мы некоторое время фехтовали, не сдвигаясь с мест. У меня рука заныла, удержать его тяжелые и точные удары очень непросто, он еще и силен чудовищно вдобавок к его быстроте.

Зайчик, ощутив себя оскорбленным ростом и статью огненного красавца, с силой ударил грудью, а тот сдуру не отступил, а попытался ударить в ответ, раздался их слитный жеребячий рев, похожий на женский визг, и красный конь опрокинулся на спину.

Всадник в последний момент успел соскочить, отпрыгнул, гибкий и быстрый, несмотря на рост и размеры.

Я удержал коня и крикнул:

– Ну? На этом закончим?

Его просто перекосило в ярости.

– Трус! – заорал он. – Конь всегда за тебя выигрывает схватки?

Я тоже, как и он, бросил взгляд на женщину. Закутанная в длинный платок и в платье, что укрывает лодыжки, она застыла столбиком и только наблюдает за нами большими серьезными глазами.

Не будь ее здесь, этот петух, возможно, не стал бы так на меня бросаться. Увы, присутствие женщины всегда разжигает огонь соперничества, но я все-таки могу вложить меч в ножны и уйти, а вот он не может…

– Погоди, – сказал я. – Это твоя невеста?

– Жена, – прорычал он. – Она видела, как я сражал и посильнее тебя… И увидит сейчас!

– Лучше посади ее снова за спину, – посоветовал я, – и езжай, куда ехал. А я поеду по своим делам.

Он бросился ко мне, раздувая ноздри.

– Думаешь, если ты все еще на коне…

Я сказал с досадой:

– Да ты в самом деле дурак.

Он отпрыгнул, когда я соскочил на землю, но тут же снова двинулся с поднятым для удара мечом. С долгую минуту мы фехтовали, оба одинаковые в скорости и силе, я видел на его вспотевшем лице изумление и начинающую проступать тревогу, явно предыдущие поединки заканчивались быстрее, затем он выкрикнул некое заклятие, как понимаю, движения ускорились, а удары стали тяжелее.

Но я уже разогрелся, злость и чувство опасности обострили все чувства, я начал двигаться тоже быстрее, еще быстрее, бил сверху, снизу, с боков, наносил косые и обманные удары, наконец он допустил крохотную ошибку, кончик моего меча задел его шею сбоку, кровь из рассеченной артерии ударила тугой красной струей.