– Что с ними делать, хозяин?

Я оглядел понурившихся демонов. Не больше десятка, вряд ли среди них особо ценные экземпляры, самые сильные были брошены защищать крепость, они все погибли, забрав в свой ад почти всех моих героев.

– Это пленные, – сказал я размышляюще, – потому к ним и надо бы, как к пленным. Не парашютистам или партизанам, а рядовым вермахта. С другой стороны, сражались с нами потому, что не могли не сражаться. Они даже не наемники, их заставляла чужая воля. Потому как врагов их рассматривать не будем.

Я оглядел их, подспудно ожидая воплей ликования и восторга, а также прочих изъявлений народного счастья, однако демоны смотрели на меня тупо, как рабочие волы, словно не понимали моих слов.

Плантагенет повернул голову в мою сторону, взгляд его круглых, как у орла, глаз был мрачен, а тонкие губы стиснулись в тонкую линию.

– Что-то не так? – спросил я.

– Не верят, – сказал Плантагенет кратко.

– Это вижу, – произнес я невесело, – ладно, все поправим. Ладно, а сейчас ввиду радостного события, что черный властелин повержен… это неважно, что блондин и ходил в белой тоге, отныне он Черный Властелин, свергнутый революционно настроенным народом… так и внесут в анналы… да, о чем это я с таким вдохновением… словом, объявляю амнистию. Это значит, что эти вот получат настоящую свободу. Как и все те, кто сражался со мной плечом к плечу за свободу, демократию и прозрачные выборы.

Плантагенет спросил тихо:

– Свободу?.. Сейчас?

Я вздохнул.

– Завтра. Извини, но малость нечестно, если получите свободу раньше тех, кто героически погиб, приняв на себя первый удар мерзкого Черного Властелина. За сутки, как мне объяснил Серфик, они все восстановятся в вашем багровом океане. Я призову всех! Сперва получат свободу они, потом вы. Даю слово паладина.

Он повторил тупо:

– Паладина… А что это?

– Завтра узнаете, – пообещал я.

Макиннон зыркнул по сторонам опасливо, сказал мне почти шепотом:

– Сэр Ричард, я все понимаю… но все-таки…

– Что вас тревожит? – спросил я настороженно.

– Сэр Ричард, а надо ли уничтожать замок?..

– А почему нет?

Он сказал быстро:

– Это же такая мощь!.. Если вам восхочется поразвлечься светским кавалером, то всегда можете в Люнебург… или в другие города, а крепость на это время оставить закрытой. Запечатанной!.. Теперь у вас такая власть над этим местом, отныне все в нем подчиняется вам!.. Вон тот зеленый с рогами на спине надвинул вам на палец кольцо абсолютной власти над крепостью, я ж сам видел…

Я ощутил, что колеблюсь, в самом деле, только дурак расстанется с такой мощью и такой властью, да еще в мире, где всяк норовит сожрать тебя, но, с другой стороны, такая безмерная власть… я не скажу, что я слабый, я ого-го, железо, но все-таки это уведет меня в сторону. Далеко-далеко.

– Надо, – ответил я со вздохом. – Мало ли, что мне до боли в печенках не хочется лишаться такой мощи? Увы, сэр Макиннон… надо.

Он смотрел непонимающе.

– Почему? Почему, сэр Ричард?

– Хочу или не хочу, – ответил я, – это мои личные желания. Надо – это нечто более высокое. Я этого никогда не любил и не признавал, я же личность, у меня свои законные желания, и весь мир должен их признавать и считаться…

Он смотрел ясными глазами, на его открытом лице я видел отражение своих прежних мыслей и желаний, мол, а как же еще, и я закончил уже совсем упавшим голосом, морщась, что говорю зря, Макиннону это пока что горохом о стенку, ну, как совсем недавно было бы мне:

– Этому «надо» подчиняем свое крохотное «я». Потому все марш от холма!.. А то какая глыба докатится, пальцы оттопчет.