– Ломайте!.. Это может быть простейшая магия, что отводит глаза.

Он пробормотал:

– А на самом деле там может быть протоптанная дорога?.. Сейчас все сделаем…

Он выбежал в коридор, загремело железо, послышались быстрые шаги троих человек. Я выждал, когда все стихнет, снова внимательно осмотрелся. Что-то здесь нехорошо, будто Гиллеберд или кто-то еще наблюдает и ждет удобного момента ударить в спину. Но только сильный маг может убить человека щелчком пальцев, хотя и для этого должен сутки копить мощь, зато десятки слабых в состоянии подобраться незамеченными со спины и ударить острым ножом в незащищенную шею.

Я снова и снова просмотрел кабинет в тепловом, потом запаховом зрении, прошелся вдоль стен и даже ощупал гобелены, везде надежная твердость стен, да и чувствую массивные гранитные глыбы, окна высокие, но узкие, человеку не протиснуться, стол и кресла из дорогого дерева, тяжелые, такие натощак и не сдвинешь.

– Ладно, – пробормотал я, – еще не вечер…

В коридоре шестеро, как я и велел Тэду, все поджарые, бывалые, в руках пики с заточенными, как бритва, остриями, а у двоих обнаженные мечи.

Вместо того чтобы смотреть на меня, тут же начали зыркать по сторонам, не грозит ли сюзерену опасность, готовые и на врага броситься, и своими телами закрыть вождя.

– Спасибо, ребята, – сказал я тепло. – Бдите! Пока что это еще чужой город.

Во всех переходах – стража, ни разу на глаза не попался никто из слуг, везде блещущее железо, обнаженное оружие, грубые мужские голоса и запах крепкого пота, словно иду не по королевскому дворцу, а по солдатской казарме.

Внизу в холле воины находятся даже возле окон, будто дворец вот-вот атакуют, но береженого Бог бережет, излишняя осторожность еще никого не убила, а вот беспечность…

Двое тут же подхватили копья и пошли за мной. Во дворе сыро и ветрено, хотя это замечаю только я, на дальнем конце двора у черной башни колдуна с десяток воинов во главе с сэром Вайтхолдом наблюдают за верзилой, что с громкими выдохами рубит огромным топором дверь.

Металлические полосы уже перерублены и загибаются кольцами, щепки летят, как брызги воды, по которой бьют большой палкой, однако лица наблюдающих что-то мрачные…

Я подошел, присмотрелся, так и есть, щепки летят, дверь изрублена, однако… изрублена, изрублена, но никак острие тяжелого топора не прорубит эти доски, уже и бревна бы перерубил, но пока зарубки не глубже мизинца…

Кто-то сказал наконец зло:

– Магия, черт бы его побрал!.. Надо священника звать.

– Если маг силен, – возразил кто-то, – то простой не поможет. Нужно епископа…

– А где его взять?

– И я о том же…

Разговоры прервались, когда я подошел ближе, протянул руку к хозяину топора.

– А по петлям не пробовал?

Он сказал поспешно:

– Нет, ваша светлость. Мы всегда прямо в середку…

Кончики моих пальцев не успели коснуться топорища, как дверь дрогнула и распахнулась. Все ахнули и отступили разом, как один человек, а верзила с топором сказал сокрушенно:

– Вот что значит лорд… ему даже дверь кланяется!

Я осторожно ступил внутрь, темные стертые ступени винтообразно ведут вверх, я шел неспешно, прислушиваясь настороженно. Чувство опасности молчит, сверху едва слышно тянет кисловатым запахом, стены сухие, но с заметными пятнами копоти, на стенах кое-где потеки и наплывы, будто гранит в этих местах превращался на время в жидкую глину.

Наконец за поворотом лестницы открылась дверь, а не люк в потолке, как я почему-то ждал. Простая дверь, хотя когда я протянул руку к ручке, ощутил нечто, как бы сказать, неощутимое, эфемерное, но пославшее тревожный сигнал вдоль позвоночника.