Копыта Зайчика звучно бьют по отесанному булыжнику, двор вымощен весь, вечный материал, хорошо, стены высокие, из глыб побольше, тоже надежно и зримо. Народ продолжает выходить из подсобных помещений, из донжона, конюшни, многие все-таки смотрят исподлобья.

Я медленно обвел их всех взглядом еще не хозяина, а захватчика, что не пожалеет и ценных работников, посмевших поклониться недостаточно низко…

…и все они стали опускаться на колени и склонять головы. Я опустил ладонь на рукоять меча. Зайчик шел все так же шагом, я рассматривал всех зло и пристально, пусть так кажется, путь видят, мне бы только узреть хоть одного недостаточно покорного, чтобы смахнуть ему голову.

Нагнав страху, я придержал коня. Бобик встал рядом и поглядывал с интересом на новых людей. Из рыцарей никто не спешивается, ждут.

Я заговорил громко и властно:

– Слушайте все!.. Отныне я, Ричард Длинные Руки, хозяин и властелин этого замка, земель и всех владений бывшего герцога Хорнельдона!.. Он был убит мной во дворце Его Величества за попытку мятежа и государственного переворота, или, говоря проще, захвата королевского трона. Королевство было спасено!.. За это деяние Его Величество Херлуф Сильвервуд милостиво пожаловал меня титулом герцога и дал эти земли во владение!

Я говорил громко и властно, стараясь, чтобы звучало непререкаемо. Мелькнула мыслишка, что король вроде бы дал мне в управление, а не во владение, но это уже юридические тонкости. Любой феодальчик сразу же, пользуясь отсутствием хороших дорог и связи с центром, начинает вести себя как хозяин, а не управитель. Эту прозу жизни понимают все: и король, и соседи, и челядь.

Из толпы выдвинулся грузный человек в дорогой одежде, серебряная цепь на груди, такие же брошки у воротника, низко поклонился.

– Ваша светлость… – произнес он звучным бархатистым голосом. – Я Томас Кемпбелл, управляющий делами герцога… покойного герцога Хорнельдона. Смею надеяться, что смогу служить вам так же достойно, как и предыдущему хозяину.

Он не сказал «верно и преданно», сейчас это звучало бы настораживающее, хотя вообще-то хорошо, когда служат верно и преданно.

Я сделал паузу, давая ему понять, что у меня могут быть и другие кандидатуры, наконец сказал милостиво:

– Я тоже надеюсь на это. Хозяин замка и владений сменился, это верно. Но караван должен идти!.. Работа останавливаться не должна. Так что все за работу!

Я начал слезать с коня, управляющий повернулся к челяди и крикнул громко:

– Все по местам, слышали?.. Шкуры спущу!

Все торопливо разбежались, рыцари вслед за мной тоже начали покидать седла. Граф Гатер бросил повод конюхам и подошел ко мне с улыбкой на лице.

– Очень хорошо сказали, – одобрил он. – Коротко и емко. Ничего лишнего.

– Чем больше слов, – сказал я, – тем больше ошибок.

Он кивнул:

– Вы умеете держать речи.

Я покачал головой:

– Нет, все равно слишком длинно. Нужно говорить еще короче, в истории остаются фразы максимум из семи слов.

Томас Кемпбелл умело подошел сбоку, поклонился и сказал подобострастно:

– Ваша светлость, ваш замок ждет вас! Будьте как дома.

Я напомнил строго:

– Быть повсюду дома могут только короли, девки и воры. А я – герцог! Мне нужно держаться достойно. На меня дети смотрят. Учтите, все вижу, все слышу и все замечаю!

Кемпбелл поклонился снова и так застыл. Гатер хохотнул довольно.

– Короли, девки и воры?

– Пойдемте, – сказал я, – сэр Генрих, покажете замок. Вы знакомы с ним неплохо?

Управляющий, который сам хотел показывать и объяснять, поспешно отступил и сделал вид, что вовсе не собирался напрашиваться в объясняльщики.