Он помолчал, посмотрел на меня несколько странно, после паузы сказал:

– Тогда проиграем с Сакрантом.

– Почему?

– Пока будем драться с Харбиндером, Сакрант подготовится к обороне.

Я ответил со вздохом:

– Столицы всегда защищены хорошо. Как стенами, так и войсками. А весть о нашем приближении уже долетела к сакрантцам. Как бы ни двигались мы быстро, гонцы скачут быстрее, чем наши волы тащат обоз.

– Тогда…

Я понизил голос:

– Если повернем на Эбберт и начнем долгую войну с королем Харбиндером, в Сакранте несколько успокоятся.

Он подумал, кивнул.

– Понимаю. Но… в чем наша выгода?

– Эбберт, – сказал я, – Эббертом, но главная наша цель – Сакрант. А в Сакранте – Генхаузгуз.

Он сказал медленно:

– Если захватить столицу, удельные лорды Сакранта поднимут головы? И объявят свои владения самостоятельными?

Я зло ухмыльнулся.

– А когда было иначе?

Он поинтересовался с беспокойством:

– Но нам же такое на руку?

– В данном случае, – ответил я мрачно.

– Ваше высочество?

Я покачал головой.

– Прости, мне трудно думать о Мунтвиге и его непокорных лордах, если уже летом Багряная Звезда всю поверхность Земли превратит в потоки кипящей лавы!

Он вздохнул и замолчал.

Днем редко удается ускользнуть от телохранителей и обязательной свиты, зато ночью случается поптеродактелить всласть, хотя, конечно, не злоупотребляю. Только разведка, только вид с высоты, поиск вражеских армий, плюс уточнения для карты: вот там проход в горной цепи, вот там слишком широкие и точно непроходимые ущелья, а вон та дорога, по которой идем, почему-то упирается в обширное болото, откуда только и взялось, и почему без моего ведома…

Сегодня ухитрился умчаться на Зайчике в сопровождении Бобика днем, их спрятал в овражке, а сам взлетел и жадно направился в сторону Пекланда, осматривая его, как орел, и запоминая, где что расположено.

Само по себе королевство гористое, а это значит, множество независимых от короля кланов, баронств, графств, и вообще владений, лорды которых забрались достаточно высоко в горы и контролируют единственную к ним дорогу от любого захватчика, будь это собственный король или чужеземные войска.

Ирам в плане дорог тоже не подарок, мы и там проходили по узким ущельям и преодолели вброд сотни мелких рек, топали по берегам больших озер, удивительно чистых и прекрасных, пробирались через болота, если мне удавалось высмотреть участки, где рациональнее замостить срубленными деревьями, чем обходить огромные пространства.

Примерно то же самое и в Пекланде, да и почему должно быть иное, даже люди те же, точно так же прячутся, а воинственные бароны заперлись в своих горных замках и объявили, что будут драться до последнего.

Норберт посмеивался, очень они нам нужны, это же прекрасно, что все убираются с дороги, как только видят, что у нас не отряд, не войско, пусть даже большое, а целая армия.

За ночь земля ощутимо подмерзает, утром зеленая трава блестит не от росы, а от инея, что вскоре истаивает, но воздух остается сухим и холодным. Колеса, правда, все так же увязают в грязи, но скоро грянут настоящие морозы, а здесь они суровее, чем у Большого Хребта. Тем более на той его стороне.

В Пекланд вступили без боев, и так же без них удалось миновать почти треть королевства. Это еще и потому, что я сам всячески избегал проходить вблизи крупных городов, но вскоре Норберт доложил, что в неделе пути нам дорогу загораживает большая армия.

– А обойти?

Он покачал головой.

– Там практически одна дорога. Справа и слева горы, и так почти сотню миль.

– Пекландцы?

Он снова покачал головой.