– Ассистент! – вызвал я, опершись рукой о лестницу.

Искин не отвечал, придерживаясь принципа реалистичности. Во время таких занятий система наблюдала со стороны, позволяя нам побеждать или совершать ошибки. Уже потом, на разборе они вместе с капитаном подскажут, кому и как нужно было действовать, чтобы не сгореть в выбросе плазмы или не потеряться в открытом космосе. Но ведь сейчас ошибался не я!

– Ассистент! – повторил я громче. – Фиксирую сбой в симуляции!

– Не подтверждено. – Искин ответил мягким женским голосом.

– Здесь нет люка! – крикнул я.

– Верно, нет, – с почти неуловимой задержкой отозвался искин.

– Но он должен быть!

– Ты ошибаешься.

– Сверься с эталонным планом! Да просто подумай, зачем на корабле лестница, которая ведёт в тупик?!

На этот раз пауза оказалась заметной. Наверное, система и вправду сверяла созданную ею виртуальную копию корабля с хранящимися в памяти оригиналами чертежей. Я ждал, не отводя взгляда от стены. Пространство еле заметно дрогнуло, и передо мной возникла хорошо знакомая овальная крышка люка. Не раздумывая, я рванул ручку запорного механизма и прыгнул в образовавшийся лаз.

Орбитальный челнок класса «Фокус» ждал меня в центре хорошо освещённого ангара. Корабль уже активировал программу предстартовой подготовки, заставив прогреваемые двигатели утробно гудеть. «Фокус» напоминал атмосферные конвертопланы: двадцатиметровый фюзеляж, увенчанный самолётным крылом с вынесенными на края двигателями. Вспышки аварийных ламп бросали тусклые блики на тёмно-серую металлокерамику обшивки. Каплевидный нарост кабины, выступающий в верхней части фюзеляжа, едва не касался потолка.

Машина встретила меня открытым боковым шлюзом. В два прыжка я оказался внутри, протиснулся между пустующих пассажирских сидений и запрыгнул в кабину. Сухо щёлкнули застёжки ремней, надёжно зафиксировав меня в кресле. Приветливо перемигнулись индикаторы на приборной панели, докладывая о готовности систем.

– Пилот Варин Артём Алексеевич, – громко проговорил я необходимую для идентификации фразу. – Майор ВКС России.

Последние слова обязательными не были, но и лишними я их не считал. Привычно положив руки на джойстики управления, я коснулся сенсорной панели. На экране бортового компьютера высветилась надпись: «Старт». Вибрация от корпуса передалась на кресло, когда «Фокус» мягко скользнул вниз. Ангар в обзорных экранах сменился полумраком разгонного тоннеля. Плавно потянув джойстик, я придал ускорения «Фокусу». Мимо замелькали лампы освещения, сливаясь в сплошные люминесцентные полосы, а в следующий миг челнок вырвался в космическую темноту.

Бескрайнее полотно чёрного бархата, украшенное щедрой россыпью сверкающих искр. Оно завораживало, манило призрачными надеждами на разгадку вселенских тайн. Люблю момент, когда давящую тесноту разгонного тоннеля сменяет величественная бесконечность космоса. Я замер, позволив себе немного полюбоваться пейзажем пустоты. Звёзды и потом никуда не денутся, но первые секунды в космосе самые впечатляющие. Продолжая ускоряться, челнок удалялся от «Пангеи». Этого правила не требовали – так хотел я. Нам достался красивый звездолёт, но смотреть на него лучше с расстояния. Большой колониальный корабль, он потому и немаленький, что увидеть его целиком получится только с дистанции в пару километров. Через три минуты, повинуясь моим командам, двигатели на крыле развернулись, начав торможение, а ещё через минуту я направил челнок к кораблю.

Правду говорят, что истинная красота кроется в простоте. «Пангея» выглядела великолепно. Практически километровая серебряная сигара. Всё. Ни нагромождения сложных конструкций внешнего оборудования, ни торчащих в разные стороны лопухов антенн или парусов солнечных панелей. Просто и изящно. По давней традиции на округлом боку корабля красовалось его название и исполинских размеров бортовой номер. «01» – это не просто место «Пангеи» в иерархии космофлота, но и значимость нашей экспедиции. Уже скоро к Эдему потянутся вереницы судов, прочно связывая новую колонию с метрополией. Но именно нам предстояло сделать человечество межзвёздным видом.