Вдруг из-за столика, где сидел Вадим, пророкотал бас:

– Что это ты тут, сученыш, делаешь?!

Голос определенно принадлежал Сухарову, и в нем прозвучала смесь удивления, ненависти и презрения.

Мы с Лесей невольно оглянулись. Вадим приподнялся из-за столика – однако, поскольку находился к нам спиной, по-прежнему не видел нас. Его негодующая реплика адресовалась небольшому носатому человечку, проходившему мимо. Он выделялся среди присутствующих своим не горнолыжным, а обычным одеянием с легким намеком на спортивность: пуховик, джинсы, высокие замшевые ботинки на шнуровке.

Носатый обернулся к Вадиму. Мы с Лесей, чтоб не быть замеченными, плюхнулись обратно на свой диванчик.

– Что я здесь делаю? – саркастически промолвил носатый. – То же, что и ты, Вадик, то же, что и ты. Отдыхаю от трудов праведных.

– Знаю я твои труды, фуй моржовый! – пробасил наш руководитель. – Странно, что ты до сих пор на нарах не отдыхаешь.

Собеседник хихикнул:

– А вот никак! Никак им, Вадичек, не удается. Ни российским ментам, ни европейским. Живу, честно тебе доложу, как сыр в масле.

– Еще бы, с таким-то бизнесом! – презрительно проговорил Вадим.

– Да-а, – продолжил свое собеседник, – домичек у меня трехэтажный в южных краях, яхта опять же, о «Ламборгини» вообще умолчу…

– Зачем сюда пожаловал? – мрачно вопросил москвич.

– Я ж тебе говорю: отдыхать, мой друг, отдыхать, – хихикнул носатый. – Соскучился я, видишь ли, в своих теплых странах по белому снегу да по елкам обмороженным…

– Учти, Панайот, – грозно проговорил Вадим, – увижу, что ты опять вокруг моей жены вьешься, – шею тебе сверну.

– Ой, и Настенька здесь? Приветик ей большой передавай.

– Я не шучу!

– Да успокойся ты, Вадик, – снисходительно молвил собеседник, – теперь я так мелко не плаваю…

– А, в глубину пошел? Гляди, Панайот, как бы тебя акулы не сожрали.

Человечек хихикнул:

– Себя имеешь в виду, Вадичек?

– Да хотя бы и себя. Вырву тебе жабры собственными руками.

Носатый хихикнул:

– Ой, Вадик, ручки-то у тебя коротки, – и отошел.

На нас с Лесей он не обратил ровным счетом никакого внимания. Вадим тоже – мы оставались скрыты от него высокой спинкой. Я слышал его шумное дыхание, слышал, как он в несколько глотков опрокидывает в себя стакан с пивом. Затем молодой человек встал и, по-прежнему не замечая нас, зашагал к выходу из бара, тяжело волоча ноги в горнолыжных башмаках.

И тут произошло неожиданное. Моя спутница вдруг вскочила со своего места и последовала за Сухаровым.

– Ты куда?! – невольно вырвалось у меня.

В ответ Леся лишь приложила палец к губам и исчезла за дверью бара. Ее глинтвейн остался остывать на столе. Я пожал плечами и принялся цедить свою порцию горячего напитка.

…Вернулась девушка минут через десять, довольная и слегка загадочная. Залпом допила свою порцию «глювайна», хихикнула и проговорила:

– Не обижайся, Ванечка. Ты же знаешь, женщины любопытны, как кошки.

Я в упор посмотрел на нее:

– А ты любопытна не только как кошка, но и как частный детектив.

– А, так, значит, тебе Саня рассказал? Или Светка протрепалась?

Я важно ответствовал:

– У меня свои источники.

– Да, я частный детектив, – с определенным вызовом молвила она. – А что, не нравится?

– Нравится, – пожал я плечами.

– Мне тоже.

– А зачем ты за Вадимом следила? Навыки тренируешь?

– Нет. Просто стало интересно.

– И что ты выследила? Он догнал Панайота и забил его лыжной палкой?

– Нет. Но все же кое-что интересненькое заметила.

Она приняла загадочный вид. Девушке явно хотелось, чтобы я ее начал расспрашивать, поуговаривал рассказать. Вот ребенок! Ну, ладно, мне не жалко. Я переспросил: