– Что у кого валится?! – услышали мы зычный голос Шанцева, только что вошедшего к нам.

– Да говорю, с этими событиями все на нервах, никто работать не может, – заявила главбух.

– Ещё одна… – ответил ей Шанцев. – Сейчас Ахмад подходил, спрашивал, может свадьбу перенести… Что вы все, в самом деле? Что такого произошло? Жизнь продолжается! Вычистим из своих рядов всю мразь и с новыми силами в бой!

– Прошу прощения, – встрял я в их разговор. – Так что со свадьбой-то решили?

– Что решили? – посмотрел на меня непонимающим взглядом Шанцев. – Празднуем! Само собой. Ещё не хватало, чтобы мы из-за кучки хапуг планы свои меняли! Не дождутся! Да, Ирина Викторовна?

– Наверное… – неуверенно ответила главбух.

– Никаких наверное! – навис над ней директор. – Чтоб на свадьбе все были! Как планировали. И хватит этих пессимистичных настроений. Вы какой пример подчинённым показываете? – строго отчитал Ирину Викторовну Шанцев и вышел из кабинета, на ходу подмигнув мне, типа понял, как с ними надо?

Мне оставалось только сочувственно развести руками, глядя на Ирину Викторовну. Она небрежно махнула рукой в сторону двери, через которую только что вышел Шанцев.

– Бойся не ту собаку, которая лает, – нравоучительно сказала она мне, – а ту, которая молчит.

Да уж, мне все больше кажется, что Шанцева с главбухом связывают совсем не только служебные отношения. Что-то она себе уж очень много позволяет в отношении директора…

Ирина Викторовна скрылась у себя, а я решил прояснить один заинтересовавший меня момент.

– Изольда Марковна, а про какие шашлыки вы её спрашивали? – уточнил я, кивая в сторону двери в кабинет главбуха.

– Субботник! У нас каждый год сабантуй! Шашлыки, музыка…

– А уборка?

– Ну, и уборка, разумеется, – пожала плечами Изольда. – Часов до двенадцати – до часу поработаем, а потом гулять! – она изобразила плечами выход под «Цыганочку».

Улыбнулся, представив её в неформальной обстановке и с граблями в руках. Она всё больше симпатии у меня вызывала. Во всяком случае, от прежнего к ней враждебного настроя у меня осталось совсем немного. Да и вообще трудно испытывать негатив к женщине, сына которой наставлял на путь истинный. Уже видишь ее как живого человека.

Разобравшись с путёвками, решил сходить к Ахмаду и маме.

Маму не застал.

– А где она? – спросил я Ахмада, показав на мамин стол.

– Так она же три дня за свой счёт взяла на свадьбу, – пояснил мне будущий отчим.

– А утром была…

– Насчёт яслей приходила, документы уже собирает, обещали место после майских праздников.

– О! Хоть одна хорошая новость… Слушай, – присел я на стул рядом со столом Ахмада. – Завод останавливать надо, – у Ахмада округлились глаза. – Ну хотя бы запретить движение ТМЦ между подразделениями. Под страхом смертной казни запретить! И считать всё и везде. Даже в катакомбах под заводом.

– Ну, я не знаю… Как ты себе представляешь: завод остановить? – с сомнением в голосе ответил Ахмад и откинулся назад, отодвинув от себя бумаги, с которыми работал.

– Этот завод всё равно по три недели стоит, потом за неделю месячный план делает! – настаивал я на своём. – По отчётам тут всё в порядке, ты сам знаешь. Единственный наш шанс что-то обнаружить – это найти неучтённые излишки.

Ахмад согласно кивнул.

– На ворота амбарный замок надо повесить, никого не выпускать и не впускать без личного распоряжения директора и тщательного досмотра. Чтоб эти самые излишки контролировать, если они есть.

– Ворота и так милиция контролирует.

– Это-то понятно, – хмыкнул я. – Вывезти нельзя, но передать-то в другой цех можно!