– Да ладно, – беззаботно отмахнулся он. – Если по правде, даже хорошо, что она свалила. От неё одни проблемы были, вместо помощи, скандалы и нытьё бесконечное. На работу ее, помните, на механический завод устроили, – так она туда два раза сходила и устала, говорит! Перестала ходить – там скандал был страшный. Уволили, и повезло, что не по статье. Хотя ей, такое впечатление, что было плевать. Кстати, Паша, что такое «уволить по статье»? Понимаю, что это плохо, но в чем суть?

– Это когда в трудовой делают запись нехорошую об увольнении за нарушение трудового законодательства, – пояснил я, – с ней потом очень тяжело устроиться на работу – кому такой кадр нужен! М-да, ну и мамаша!

– Ой, да пусть бы в ссаках своих и оставалась! – поморщился Славка.

– Ой, помяни моё слово, она ещё о себе напомнит! – возразил ему я. – Вернётся через несколько лет с пустыми руками: дайте попить, детки, любимой мамке, а то так есть хочется, что переночевать негде.

Парни рассмеялись и стали придумывать, как бы они ответили на это нахалке. Что до меня, то я сегодня же попрошу бабушку инициировать лишение родительских прав этой, с позволения сказать, мамаши. Хватит с ней рассусоливать. Все условия ей создали: работай, детей расти. Нет. Ей любовь подавай!..

Вернувшись домой, поспешил выложить новости:

– Ба, у Либкиндов опять приключения: Елена с новой любовью сбежала, бросив детей на бабку и больного деда.

– Как сбежала? – ошарашенно спросила меня бабуля. – Она же только на работу устроилась, на учёбу пошла…

– Ну, вот так, – развёл я руками, – сначала работу бросила, а потом и семью. Все наши старания пошли прахом – человек просто такой. Никчемный.

– Надо, чтобы пенсию на Эмму Клара Васильевна получала, – подтянулась к нам мама из своей спальни.

– Да, и на Никитку тоже, – пробормотала бабушка, обдумывая эту новость.

Я был доволен – затравка, данная мной, начала давать результат. Бабушка и мама со всем их житейским опытом начали думать над вариантами облегчения участи брошенных детей.

– Ему инвалидность оформили? – поинтересовался я.

– Да, пришлось. Иначе ясли специальные не давали, – пояснила бабушка.

– Не знаю, интересует ли кого моё мнение, – начал я, вставая из-за стола и опираясь на него руками, – но я считаю, что хватит с ней нянчиться. Надо лишать её родительских прав.

Мама с бабушкой удивлённо уставились на меня.

– Не слишком сурово?.. – неуверенно спросила мама.

– Не слишком. Представьте себе, пройдёт лет пять-десять-пятнадцать, она нагуляется и вернётся сюда! Хорошо, если здоровая и работоспособная. А если инвалидность к тому времени нагуляет или просто пенсионного возраста достигнет, и назначат ей пенсию копеечную из-за отсутствия стажа? Она же сможет через суд Эмму на алименты поставить. И Колю тоже, когда совершеннолетним станет.

– Разве бывают такие алименты? – удивлённо спросила бабушка.

– Если сейчас и нет, так потом будут, – уверенно заявил я. – Семейное право развивается. Все больше юристов считает недопустимым, что выросшие дети не содержат своих старых больных родителей. И это правильно в целом, но не тогда, когда речь идет вот о таких вот кукушках. Которые своих детей другим подкинут, а потом заявятся к ним и потребуют, чтобы за ними ухаживали по полному разряду.

– Ну, вряд ли Ленка до такого додумается… – с сомнением проговорила мама.

– Сама не додумается, так «добрые люди» подскажут. – возразил ей я. – Она же со всякой сволотой якшается, вспомните хоть Кабана ее. И хорошо, если мы ещё здесь будем жить и сможем в суде подтвердить, что она детьми не занималась. А если нас здесь уже не будет? А если Клары Васильевны к тому времени уже не станет? Как Эмма от алиментов на мать отбиваться будет? А так, лишим её сейчас родительских прав и всё. Герман над Эммой опекунство оформит, а Клара Васильевна над младшими. А захочет Ленка вернуться и с детьми жить, так никто ей мешать не будет. Но это ей уроком станет! Нельзя такие вещи с рук спускать.